Лили (Том 2)

– Ясно, – кивнула Лили, хотя в действительности ей мало что было ясно, а природная сдержанность не позволяла задавать вопросы.

– Вы знаете о жене Дэва?

Лили вздрогнула. Неужели у нее на лице все написано?

– Нет, я.., то есть я слыхала, что она умерла.

– Да, она умерла. Ее звали Маурой.

Клей вытянул голые ступни на сиденье стула, с которого только что встал Дэвон, откинулся назад и сложил руки на груди. На нем не было ни камзола, ни жилета, рукава рубашки были закатаны до локтей. Он выглядел в точности как праздный сельский сквайр, отдыхающий у себя дома, но Лили заметила, как напряженно сжались его губы, а в красивых голубых глазах, более светлых, чем у брата, появилось незнакомое ей серьезное выражение.

– Дэвон влюбился в нее, когда ему было двадцать три. Она была наполовину ирландкой, наполовину француженкой. Черноволосая, с очень белой кожей. Очень красивая. Она была гувернанткой старшей дочери моей сестры. Нечего и говорить, это был неподобающий брак.

– Да, конечно, – еле слышно согласилась Лили, – совсем неподобающий. Я понимаю.

– У них был тайный роман, но Дэв не мог на этом остановиться. Не знаю, в чем тут было дело, в его безумной страсти к ней или в чувстве чести, но он решил жениться на ней. Можете себе представить, что переживала вся семья.

– Наверное, это стало для них сильнейшим потрясением.

– Они были в ужасе. Отец пригрозил лишить его наследства, все старались его отговорить, даже когда Дэв узнал, что она беременна, и сказал им об этом. Словом, он твердо решился и заявил всем, что должен жениться на матери своего ребенка, и ему плевать, будь она хоть простой коровницей.

Клей взял свой стакан и отхлебнул глоток лимонада. Лили сидела совершенно неподвижно, заплетая косичками бахрому шнура, служившего поясом ее капота, и ждала.

– Он женился на ней. Отец, конечно, не лишил его наследства, это была пустая угроза. Дэв мог бы привезти ее сюда или в дом нашей матери в Девоншире, но вместо этого он на свои собственные деньги купил ферму в Дорсете и поселился там. Она была родом из Дорсета. Он думал ее порадовать.

Клей скорчил гримасу и вновь замолчал, словно воспоминания об этой истории причиняли ему боль.

– Вы можете не рассказывать, если не хотите. Он торопливо покачал головой.

– Не знаю, как они там жили, потому что Дэвон старался об этом не говорить. Родился ребенок. Его назвали Эдвардом – в честь нашего отца. А восемь месяцев спустя Маура взяла все деньги, какие были в доме, и сбежала со слугой Дэва. Один Бог знает, что ими двигало, но они прихватили с собой и ребенка.

– О Боже.

– Дэв бросился в погоню. Поиски заняли несколько недель, но в конце концов он обнаружил своего сына в Крюкерне. Ребенок, заболевший оспой, был оставлен Маурой на попечение какой-то старой женщины, чтобы она и ее любовник могли путешествовать без помех. Когда Дэвон нашел его, маленький Эдвард был уже мертв. А вскоре он отыскал и сбежавших любовников – в общей могиле для нищих в Уэймуте. Они ждали попутного корабля, чтобы отправиться во Францию, когда болезнь настигла и их.

Клей поднялся и подошел к ступеням террасы, откуда была видна глубокая синева Ла-Манша. Лили осталась на месте. Она прижала пальцы к губам и, зажмурившись, с трудом удержала подступающие слезы. Дэвон. Как ей хотелось увидеть его прямо сейчас, обнять его. Ужасный рассказ наполнил ее душу скорбью. Но, сочувствуя горю отца, потерявшего младенца-сына, она в то же время ощутила в своем сердце убийственную ледяную ненависть к женщине по имени Маура. Раньше Лили случалось иногда думать об умершей жене Дэвона, но, пока она ничего о ней не знала, эта женщина не вызывала у нее никаких иных чувств, кроме редких всплесков любопытства, смешанного с грустью. Теперь она видела Мауру совершенно отчетливо: ее черные волосы и белую кожу, ее коварную, продажную душу. Маура. Даже это имя стало для Лили ненавистным. Ей хотелось задушить эту женщину голыми руками.

Немного овладев собой и успокоившись, она встала и подошла к Клею. Его лицо было мрачно, наверное, на нем отражались те же чувства, что владели и ею.

– Спасибо, что рассказали мне.

– Сам не знаю, зачем я это сделал, – признался он, улыбнувшись одними глазами. – Может, потому, что Дэв выглядит сегодня почти счастливым.

Лили отрицательно покачала головой.

– Боюсь, вы напрасно считаете, что это моя заслуга. Но он.., дорог мне, и я вам благодарна за то, что вы рассказали мне его историю. Он.., никогда бы этого не сделал.

Они стояли бок о бок, глядя на прибой, беспокойный и высокий, как всегда во время прилива, и думая каждый о своем.

Через минуту он возобновил свой рассказ: