Лиля

— Я тебя спрячу, маленькая принцесса, — задушевно начал он, параллельно шаря под моим плащом рукой. — Если вздумаешь рыпаться, позову остальных. Ты ведь не хочешь к своему жениху? — я помотала головой, лихорадочно раздумывая, что же мне делать. — Вот и хорошо, малышка. Тебе со мной будет хорошо, обещаю, что не обижу.

Он наклонился ко мне, намереваясь поцеловать. Я зажмурилась, ожидая неизбежного прикосновения, но вдруг раздался звук глухого удара. Аминасец хэкнул и мешком повалился к моим ногам. Я открыла глаза и увидела ту самую бабку, сжимающую в руках толстую палку. Она молча вцепилась мне в руку и потащила за собой.

— Куда вы меня тащите? — возмутилась я, попытавшись вырваться.

— Молчи, дура, — ответила старуха, и я обиделась. — Хочешь внимание привлечь? Пошли.

— Куда? — я была уже на грани истерики.

Старуха повернулась и посмотрела мне в глаза. Я завороженно уставилась в темную глубину ее зрачков, которые чуть пульсировали. Бабка погладила меня по лицу, потом произнесла очень тихо:

— Повинуйся.

С этого момента я ничего не помню.

Глава 17

Пахло сушеными травами. Полынь, зверобой, чертополох… Обоняние само разделило знакомый запах на составляющие. Еще пахло дымом, старым деревом и чем-то вкусным. Я пошевелилась и с удивлением обнаружила, что связана по рукам и ногам. Пошевелилась еще раз, точно, связана. Я попробовала вспомнить, когда же случилось это эпохальное событие, не вспомнилось ничего. Я огляделась, пытаясь хотя бы опознать место своего пленения. Это был деревянный домик, маленькая такая избушка. Под потолком были развешаны пучки трав, запах которых я и почувствовала. В противоположном углу горел очаг, в котором висел котелок с бурлящим варевом. Сама я сидела на жесткой узкой лежанке, покрытой шкурами. Посреди избушки стоял грубо сколоченный стол и два таких же грубых стула.

Раздался скрип, и открылась дверь. Я живо повернулась к входящей женщине и опознала все ту же старуху. Она взглянула на меня и сокрушенно покачала головой:

— Слабеют чары, слабеют. Уже очухалась.

— Вы кто? — спросила я.

— Ведьма, не видно что ли? — она пожала плечами и прошла к котелку, помешав варево. Потом взяла тряпку и сняла котелок с крюка. — Сейчас есть будем, — сообщила она.

Я обрадовано кивнула. Не кормить же она меня собирается, значит, развяжет. Старуха достала две миски, налив в них кипящую похлебку. Потом подошла ко мне и, обнаружив немалую силу, подняла на руки и перенесла к столу. Она освободила одну руку, умудрившись оставить вторую привязанной к телу. Я расстроилась.

— Может развяжете меня? — хмуро спросила я. — Я даже не знаю, где нахожусь.

— Нет, девонька, — ответила ведьма. — Ты мне нужна, так что потерпи.

— Зачем? — живо заинтересовалась я.

— Ешь, — скомандовала она вместо ответа.

Вот чего мне сейчас не хотелось, так это есть. Но все же послушно взялась за ложку и случайно посмотрела в сторону. Там стоял кованный сундук. Сундук, как сундук, только вот на крышке лежали до боли знакомые золотые пряди. Я выронила ложку и ощупала свою голову, наткнувшись на взъерошенный ежик.

— Вы что со мной сделали? — возопила я, с тоской разглядывая собственную шевелюру, которая уже не росла на мне.

— Не голоси, — поморщилась ведьма. — Где я еще волосы дриады раздобуду? А тут такой случай.

— Вы меня на составляющие разобрать собрались? — я даже по волосам убиваться перестала.

— Только волосы. — успокоила старуха. — Ну, что кривишься? Уже завтра до плеч будут, ты же дриада. Вон, с любым деревом пошепчись, они тебя живительным соком напоят, хоть до земли волосья отрастут.

— Я деревья сломала, — хмуро ответила я.

— И как же умудрилась? — ведьме явно стало интересно.

— Крикнула, они сломались, — что тут еще объяснять.

Ведьма привстала, вглядываясь в меня. Потом хмыкнула и села на свое место, принявшись за похлебку.

— Что вы там увидели? — не выдержала я.

— А что там у тебя увидишь? Всего от родни насобирала, — ответила старуха, продолжая трапезу. — Ешь давай.

Я снова взялась за ложку и осторожно попробовала похлебку. Оказалось вкусно.

— Не на человечине? — спросила я на всякий случай.

— Тьфу на тебя, полоумная, — выругалась ведьма. — Лосятина.

Я облегченно вздохнула и присоединилась к старухе в нелегком деле уничтожения ее запасов. До конца трапезы мы не произнесли ни слова. Потом ведьма перетащила меня обратно на кровать, не забыв лишить подвижности свободную руку. Она шустрила по дому, я наблюдала за ней, гадая, что ей еще может быть от меня нужно кроме волос. Волосы, кстати, все еще было жалко до зубного скрежета. Затем она штопала носки и подшивала юбку. На меня она даже ни разу не взглянула и не заговорила. Я тоже ничего не спрашивала, умудрившись задремать за своими наблюдениями. Вот такой из меня сторож.