Лиля

Лиля хорошо помнила тот вечер. После торопливой, неискренней страсти Илья вышел покурить на кухню, а ей нестерпимо захотелось уйти, остаться одной. Она вышла на улицу, и беспросветная, черная тоска навалилась на нее. Лиле было обидно до слез, что она так глупо потратила то, что вернуть уже невозможно.

Сгущались сумерки, тускнели яркие краски, мигали равнодушные огоньки рекламных вывесок. Дойдя до перекрестка, Лиля остановилась, не заметив, что светофор не работает, а пешеходы переходят дорогу, обгоняя ее. Из оцепенения ее вывел озадаченный взгляд водителя черной машины, остановившейся рядом с ней. Сделав над собой усилие, Лиля прогнала грустные мысли и пошла дальше.

«Все проходит. Обида постепенно тает, остаются лишь разбитые мечты да жизненный опыт… Мои лепестки осыпались, их унесло холодным ветром. Но лилия – не роза, у которой всего один бутон и неповторимый шанс расцвети. Лилия цветет несколько раз, и я расцвету! Меня ведь не случайно назвали Лилей».

Глава 2

Поднявшись с постели, Лиля открыла окно и впустила в комнату новый день. Под окном она увидела величавое оливковое дерево, ярко-розовый олеандр и пышные белые розы. Небо было таким спокойным и безоблачным, что казалось застывшим, неживым. Вдруг Лиля услышала звонкое щебетанье птиц и оглянулась. Счастливый муж спал, обхватив подушку руками, и даже громкие, заливистые трели не потревожили его глубокий сон.

«Как было бы чудесно гулять здесь каждое утро!» – подумала Лиля, очарованная красотой нового дня.

Она бесшумно проскользнула в гостиную и решила не дожидаться, когда проснется Борис. Ей не терпелось начать знакомство с Кипром.

Оставив супругу короткую записку, Лиля надела шорты, белоснежную майку, легкие сандалии и вышла из скромного номера трехзвездочного отеля в Айя-Напе.

Солнце уже село, и остров погрузился в темноту, когда самолет снизился настолько, чтобы можно было с высоты увидеть хотя бы его часть, поэтому Лиля смутно представляла себе, где находится. Она с нетерпением ждала следующего дня и теперь медленно брела по пляжу, наслаждаясь чуть слышным шелестом волн и легкими прикосновениями ветра.

Лиля шла навстречу поднимающемуся солнцу, которое меняло свой цвет, превращаясь из бледно-желтой кляксы в режущий глаза маслянистый блин.

Был седьмой час утра, и по дороге она встретила лишь одного грузного, пожилого мужчину, снимавшего на камеру истинное чудо природы – восход солнца.

«Старик и солнце», – подумалось Лиле.

Она впервые была на море и никогда раньше не летала на самолете. В порыве перелившейся через край радости, не подумав, Лиля сказала супругу, что уже ради этого стоило выйти замуж. Позже она пожалела о своих словах, но Борис не придал им значения. Он знал, что Лиля не любит его – по крайней мере так, как ему бы этого хотелось. Но для этого у них вся жизнь впереди.

Он мечтал не украсть, а шаг за шагом завоевать ее сердце. Борис думал, что с помощью нежной заботы и искреннего участия он быстро станет для жены незаменимым, потом она не сможет без него жить, а когда у них появятся дети, они станут единым, неделимым целым.

«Идеальный медовый месяц в райском местечке – то, что нужно для зачатия нашего первенца», –с улыбкой думал Борис, бронируя короткий отпуск на Кипре.

Дело оставалось за ним, а в себе он не сомневался. Однако в первую же ночь ему пришлось сказать:

– Извини, что так быстро. Я так долго ждал тебя…

Лиле было нечего ответить. Её сексуальный опыт и знания были слишком ограничены, чтобы помочь своему мужу и продлить эту ночь для них обоих.

Мать учила её тому, что быть хорошей женой значит быть проворной хозяйкой и заботливой матерью. Лиля рано научилась искусно готовить и делать всю домашнюю работу, однако у нее были и свои мысли на этот счет.

Ей было грустно от того, что отношения отца и матери далеки от идеала. Ей казалось, что они живут друг с другом не как супруги, а как соседи – в силу привычки и обстоятельств. Она давно поняла, что между ними нет страсти, нет нежности, и думала, что причина кроется в том, что Ольга Николаевна давно перестала ухаживать за собой.

Действительно, она всё реже ходила в парикмахерскую, перестала делать маникюр. Кокетливые сарафаны на бретельках, яркие блузки и плиссированные юбки уступили место унылым, мешковатым платьям. Украшения она больше не носила, косметикой не пользовалась. Лиле было больно наблюдать, как мать год за годом опускается, превращаясь в обрюзгшую немолодую женщину.

«А ведь в юности она была такой хорошенькой, даже красивой!» – сокрушалась Лиля, разглядывая студенческие фотографии Ольги Николаевны.

Лиля пыталась вернуть интерес матери к красивой одежде и своей внешности. Она показывала ей новые модели в журналах, подбирала маски для лица, но мать с ласковой снисходительностью повторяла ей одно и то же: