Лилиана и дракон, или Счастье своими руками

Лилиана ночью отправилась в дальнюю сторожку и там, трудясь до самого утра, заполнила большую корзину всевозможными лакомствами – сдобными пряниками, крохотными булочками с корицей, сладкими пончиками с джемом, творожными язычками с ягодами и прочими вкусностями.

Отложив немного для старика-дворецкого, девушка, так же незаметно, как и пришла, покинула сторожку, вернувшись в родной дом, в котором была вынуждена исполнять обязанности прислуги. Для сна оставалось не так много времени, но Лилиана не унывала – она молодая, здоровая и сильная. Еще успеет выспаться. Праздник Новогодия бывает один раз в году и, хотя бы один раз в год, несчастные сироты должны почувствовать себя счастливыми и кому-то нужными.

– Лаки, не ерзай. – сонно пробормотала Лилиана, устраиваясь поудобнее под своим лоскутным одеялом. – Хватит вертеться и сооружать лежбище из моих волос. Уймись или утром я буду похожа на огородное пугало, у которого, вместо прически, на голове воронье гнездо. – широко зевнув, девушка прикрыла глаза, продолжая тихо бормотать. – Фей! Фей! Хорошо же было пастушку из сказки – фей предоставил парнишке придворный наряд, превратил кабачок в карету, серых мышей – в лошадей, а болтливых сорок – в проворных слуг. А в подарок принцессе, тот же самый фей, надергал звезд с неба и соорудил из них прекрасный венец. Эх, а тут все сама, своими руками, без всяких фей. Не знаешь, дружище, где мне раздобыть волшебного помощника? – обратилась девушка к своей ручной ласке.

Лаки ничего не ответил – соорудив из длинных кос Лилианны уютное гнездышко, совсем не волшебная ласка, крепко заснула, не засоряя свою голову всякими человеческими причудами и придумками.

*

Разбудили Лилиану грубо – в двери каморки кто-то настойчиво тарабанил, ничуть не заботясь об ушах ее обитательницы.

– Лилиана, открывай. – голос Клотильды девушка узнала бы из тысячи пронзительных воплей. – Немедленно открывай. Тебя срочно требует госпожа Жанетта.

– День и ночь прошли, сутки сменились и ничего в этом доме не изменилось. – широко зевнула Лилиана, но поторопилась. Мачеха очень часто просыпалась не в духе. Если и сегодня она встала не с той ноги, быть беде. Не стоило злить ни саму Жанетту, ни её вредных дочерей.

Наскоро спрятав волосы под ненавистный чепец, Лилиана, брызнув на лицо холодной водой, гостеприимно распахнула дверь.

– Нечего так вопить, Клотильда, – насмешливо произнесла девушка. – тебя, наверное, слышно, аж на Королевской площади. Надеюсь, у нас не случился пожар, никто не умер и небеса не разверзлись, иначе, с чего бы такая паника?

– Все шутишь? – криво усмехнулась Клотильда, уязвленная насмешкой. – Не забывай, Лилиана – ты больше не хозяйка этого дома. Ты – такая же, как и мы все, служанка.

– Я, всё еще дворянка. – жестко ответила Лилиана, пристально смотря на дерзкую камеристку. – Виконтесса. Это тебе не следует забывать о том, с кем разговариваешь.

– Ох, извините, госпожа нищая дворянка. – камеристка присела в реверансе, но глаза ее оставались полны презрения. Девушка явно что-то знала, что-то такое, что очень сильно могло навредить Лилиане. – Прошу простить ничтожной её дерзость.

«Неужели мачеха прознала про сторожку и старика Грюмо? – Лилиану ужаснула сама мысль о том, что жадная Жанетта могла выгнать преданного слугу на улицу, в метель, на мороз. – Я не позволю ей так поступить со стариком. Если потребуется, то дойду до самого короля».

– Поторопитесь, госпожа благородная, но нищая виконтесса. – прошипела Клотильда и, гордо развернувшись, неторопливо начала спускаться по ступеням.

Платье камеристки было переделано из старого наряда Марисабель и выглядело более нарядным, чем одежда Лилианы. К тому же, Клотильде не приходилось передвигаться в несуразных деревянных башмаках. Нельзя сказать, что Лилиана приноровилась к ходьбе в неудобной обуви, но выбирать ей не приходилось. Она должна была слушаться госпожу Жанетту и стараться, как можно быстрее погасить отцовский долг. После этого можно было подумать и о собственном будущем, не век же ей прислуживать мачехе и противным сестричкам.

В планах Лилианы присутствовало намерение найти свое место под солнцем. Девушка надеялась скопить достаточное количество монет и сбежать из дома, превратившегося в тюрьму, уехать в провинцию и начать жизнь с чистого листа.

Там, вдали от столицы, никто не узнает в скромной путешественнице дочь бывшего королевского ерегмейстера и Лилиана вполне может, открыв маленькую кофейню, обеспечить себе вполне сносное существование.

Но до этого светлого мгновения еще надо было дожить, поэтому девушка послушно поспешала за Клотильдой.

Камеристка старалась не идти, а плыть, явно копируя манеры благородных дам, но получалось у нее не очень – спина служанки постоянно горбилась, юбка волочилась, а осанка совершенно не походила на горделивую стать аристократки.

Лилиана в своих деревянных башмаках выглядела значительно представительнее и аристократичнее, пусть платье девушки и пестрело заплатами, а грубая шаль, заменявшая Лилиане верхнюю одежду, тяжело давила девушке на плечи.