Лилии полевые. Крестоносцы

Священномученик Сергий Увицкий (память 27 февраля/12 марта) родился в 1881 году в семье народного учителя, позднее ставшего священнослужителем. Закончил с отличием Казанскую Духовную Академию и несколько лет преподавал в духовных школах Екатеринбургского уезда. Отец Сергий был прекрасным проповедником, так что даже неверующие люди в годы гонений на церковь приходили в Покровский собор города Камышлова, где служил отец Сергий, чтобы послушать его проповеди. В 1920 году его арестовали первый раз, но прихожане Покровского собора не побоялись заступиться за пастыря. Через год, когда батюшка переболел тифом в Екатеринбургском губернском концлагере и ему каким-то чудом удалось выжить, он был освобожден из заключения. Служа в храмах села Меркушино и Нижнего Тагила, отец Сергий хранил верность Патриарху Тихону и активно боролся против обновленчества. Когда в 1922 году началась кампания по изъятию церковных ценностей, протоиерей Сергий Увицкий принял все меры, противодействуя этим требованиям и призывая верующих еще теснее сплотиться вокруг церкви и встать на защиту православных храмов. 10 февраля 1930 года его снова арестовали и осенью 1931 года перевели в вишерский исправительно-трудовой лагерь «Булаг», а далее – в лагерь на Беломорканал, где он и умер 12 марта 1932 года. Обстоятельства смерти отца Сергия неизвестны, однако в его архивно-следственном деле осталось заявление от 23 апреля 1930 года, написанное им из заключения, которое хранит слова подлинного христианина-мученика, явившегося на земле, чтобы сделать ее Небом.

«…Я – убежденный православный христианин и священник, – писал он своим врагам, – избравший таковую деятельность по внутреннему произволению. Мои религиозные убеждения сложились под влиянием воспитания меня в религиозной семье и образования в духовной среде, законченного в Духовной Академии. Получив такое воспитание и образование и имея полную убежденность в истинности христианского вероучения и морали, я по внутреннему влечению избрал для себя деятельность священника как наиболее соответствуюшую таковым убеждениям и благоприятствующую практическим целям христианской религии – устроению жизни на началах Евангельского учения любви к Богу и человеку, нравственному возрождению и достижению спасения в вечной жизни…» (там же, с. 36).

За свою трудную, но истинно христианскую, исповедническую жизнь отец Григорий и матушка Нина, воспитанные на примере родителей, прославленных ныне в лике святых, собрали огромную библиотеку из рукописных и машинописных текстов, часть которых печатается в новой книге «Лилии полевые. Крестоносцы». И мы верим, что архимандрит Ардалион и отец Сергий Увицкий вместе с нашим отцом Григорием невидимо предстоят сейчас Престолу Божию и молятся Господу Иисусу Христу, умилостивляя Его о нашем спасении. Аминь.

Ольга Пономарева

Рисунки Ольги Бухтояровой

Крестоносцы

Повесть Толшевского1

Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною…

Мф. 16; 24

И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником.

Лк. 14; 27

Святки. Отец Митрофан Радугин, священник села Белые Гари, целый день ездил по приходу со «славой».

Возвратившись домой усталый и переодевшись в легкий подрясник, он вошел в столовую, где за самоваром сидела матушка, Васса Никаноровна, и разливала чай. Перекрестившись истово на иконы, отец Митрофан сел к столу и тяжело вздохнул. Видимо, какое-то недовольство тяготило его душу и отцу Митрофану хотелось высказаться, но он поборол себя и стал молча пить чай. Да и устал он после славления, лень было говорить.

– Хорошенько бы прошел завтра вечер, – вздохнула матушка и почему-то так посмотрела на мужа, будто ожидала, что именно он и может помешать этому.

– Ну, мать, напрасно затеяла ты эту суматоху с гостями, – тихо уронил отец Митрофан. – Не люблю я этой суеты. Да славление еще не кончено. Завтра я до самого вечера пробуду на приходе, а возвращусь – гости уже съехались. Крик, шум… И отдохнуть вовсе не придется.

Легкий упрек слышался в голосе отца Митрофана, и упрек этот рассердил матушку. Лицо ее покрылось розовым румянцем, а глаза строго устремились на отца Митрофана, и в них забегали острые огоньки.

– Уж если ты ничего не понимаешь, так лучше молчал бы! – внушительно заговорила матушка. – Надо же детям повеселиться! Что ж, по-твоему: всем только и делать, что петь молитвы?

Матушка остановилась, глядя вызывающе на отца Митрофана, словно желая услышать от него утвердительный ответ. Но ничего не сказал отец Митрофан, молча продолжал он пить чай и только опустил голову.