Лилии распускаются в полночь

– Катя, меня уволят, если я еще что-нибудь скажу тебе про лайнер. Давай закроем эту тему. Просто обещай выйти в следующем порту. Можешь, в принципе, успеть прямо сейчас. Позвони подружке, пусть вернется, вместе быстрее уложите свои чемоданы.

– Я же сказала: я никуда не уеду. И подружке звонить не буду, у нее свидание. – Капитан глубоко вздохнул. – Так что вы хотели мне сказать? Что с этим теплоходом не так? – Он приложил палец к губам и с опаской воззрился на дверь. Я поняла намек, резко распахнула ее, выглянула – никого. Затем громко захлопнула. – Никто нас не подслушивает! Говорите! – Он молчал, смотря куда-то мимо меня. – Будьте же мужчиной! Вы – капитан! Капитаны ничего не боятся!

При этих словах он подскочил ко мне, я от испуга чуть подалась в сторону, но Вадим лишь наклонился к моему уху и зашептал:

– Все, кто когда-либо вселялся в двухуровневый люкс, умирали. Когда каюту стали разыгрывать среди пассажиров нижней палубы, я понял, что ты в опасности. Потому и велел тебе убираться с теплохода.

– Именно в этот люкс? – шепотом переспросила я. Вероника говорила про то, что люди, по словам ее возлюбленного, здесь часто умирают, но матрос, видимо, не уточнял, что это были пассажиры самой дорогой каюты.

– Да. – Он отошел на два шага и заговорил уже громче. – Теперь ты понимаешь? Вам нужно уходить.

– Я не уйду, пока не разберусь, что здесь происходит.

– Но как ты разберешься?!

– Проведу расследование. Сколько было жертв?

– Теплоход переоборудовали недавно. С момента, как на судне появился люкс, и до этого рейса успели умереть трое. В два совпадения я мог еще поверить, но после третьей загадочной смерти распорядился снять люкс с продажи. Однако меня никто не послушал. Некоторые умеют думать только о личной выгоде. Им плевать на жизни других людей.

– Вместе с актрисой и Богданой жертв уже пять. Значит, все умерли явно не своей смертью. Кто-нибудь из пассажиров повторялся за все это время?

Вадим покачал головой.

– Последние два раза я тщательно проверял списки пассажиров, – он об этом уже говорил, вспомнила я. Просто не рассказывал о причинах такой скрупулезности. – На предыдущем рейсе никого из нынешних пассажиров не было. А первые два списка, увы, утеряны.

– То есть вы можете назвать всех, кто плавал на этом судне предпоследний раз и кто плывет сейчас, я правильно поняла? Можно мне взглянуть на списки?

– Катя, нет. Я уже проверил, забудь это. А теперь иди.

– Подождите. Но отчего они умерли?

Он немного помолчал, потом ответил, снова понизив голос до полушепота и косясь на дверь:

– Никто не знает. На теплоходе плывет врач-практикант. Он мало смыслит в медицине, и вообще он далеко не патологоанатом. Смерть всех этих людей – сплошная загадка.

– Но он же что-то говорил про Богдану. Про ее давление и слабые сосуды. И про сердце Неваляшиной…

Капитан покачал головой.

– Он же не может прямо сказать, что не установил причину смерти! Представляешь, какой кипеш поднимется? Я слышал, как они договаривались с Ефимом Алексеевичем назвать именно эту причину, когда умерла актриса. Со второй женщиной, скорее всего, было так же.

– Я первая переговорила с врачом, когда нашла ее.

– И что? Наверняка директор успел дать ему указания на случай, если подобное повторится.

– А предыдущие трупы? Их же отправляли на вскрытие?

– Да, но истинных причин смерти не нашли, было написано как «внезапная остановка сердца». Московские власти даже не стали возбуждать уголовные дела. Правда, журналисты успели заинтересоваться. Говорили, что первый труп пропал из морга. Его так и не нашли вроде.

– Как?!

– Да. Не смогли похоронить. Видимо, родственники и натравили газетчиков. Те все пытались что-то вынюхать. Но статья так и не вышла. Кто-то очень постарался, – одними губами добавил он. – По второму телу эксперты тоже не смогли ничего сказать. Короче, в третий раз я побеспокоился о сохранении списка пассажиров у себя. Но, как видишь, это не спасло человека, – горестно развел он руками.

– И снова кто-то умер, – тихо констатировала я.

– Да. Я потом проверил всех сам: никто за всю свою жизнь не был ни в чем замешан. Ни разу не привлекался. Как установишь теперь, кто виноват? Может, и не люди вовсе?

Но я не была склонна верить в мистику.

– А экипаж?

– Нет, что ты! Я людей тщательно отбирал сам еще задолго до начала эксплуатации этого лайнера. Я всех забрал с собой, когда перешел сюда работать. Если и появляются новички – только по протекции от проверенных людей, работающих со мной много лет. Но чаще именно я устраиваю сюда своих знакомых.

– А обслуживающий персонал?

– Они кочуют с теплохода на теплоход, так как фирме принадлежит не только «Верещагин». Коллектив не устоявшийся, каждый раз обновляется. Нет никого, кто плыл бы здесь все четыре раза и, соответственно, мог быть причастен ко всем случаям. А эти случаи связаны, могу поклясться, чем хочешь. Нутром чую!

– Я тоже. А Ефим Алексеевич? – вернулась я к шепоту, чтобы ему было спокойнее.

– Он тоже плавает не каждый раз. Дважды плыл его зам.

– Расскажите мне о предыдущих случаях.

– Все, Катя. Хватит. Мне пора в рубку.