Лилии (сборник)

И все отчего-то вспоминалась Вере Сергеевне книжка про пионера-героя, которую много лет назад читала она ученикам. Там, в книжке, предатель был, но не настоящий, а просто проговорился по простоте и выдал… Как она сейчас…

Всю ночь с этими мыслями Вера Сергеевна промаялась, а с утра, как страшный сон, потянулся, не кончаясь день, почерневший совсем, когда вернулась компания из леса.

Вера Сергеевна смотрела в окно, как носили охотники на великановскую половину полиэтиленовые мешки с мясом, а потом вытащили из багажника огромную бурую шкуру и, бросив на штабель досок, стали отчищать ее и засыпать солью.

Лица у всех раскраснелись, голоса стали громкими, возбужденными. Даже сквозь закрытое окно было слышно, как пахнет от охотников водкой и кровью.

От этого запаха крови, от пьяных возбужденных голосов совсем худо Вере Сергеевне стало.

Отступила она от окна и, схватившись за буфет, осела на пол.

6

Великанов, что притащил с собой полиэтиленовый пакет с мясом, едва не упал, споткнувшись о нее.

– Ты чего это у меня, Веруха? – поднимая ее, спросил он. – Голову скружило?

– Не-е… – Вера Сергеевна помотала головой. – Запнулась тут да упала…

– Ну ты даешь, девка… – Великанов усадил ее на стул. – Все цело-то? Ничего не поломала?

– Не-е…

– Ну и ладно тогда… А у меня, Веруха, просьба к тебе… Мясо-то в наш холодильник не лезет… Можно у тебя пакет положить до ночи? У тебя морозильная камера большая…

– Положи! – сказала Вера Сергеевна и, накинув жакетку на плечи, вышла на улицу.

Хотела было выйти к реке, но дорогу туда преграждал вставший у соседской калитки джип, и Вера Сергеевна побрела через огород в другую сторону.

Мимо школы вышла на пустырь за домами и зашагала к темнеющему вдалеке лесу…

Шла и не думала, куда идет, не разбирала дороги, и только когда замерцали звезды среди голых ветвей облетающего березняка, остановилась, опустилась на землю.

«Спаси, Господи, люди Твоя!» – пробормотала она и закрыла глаза.

7

Только на следующее утро и нашли ее бышие ученицы, которые пошли за ягодами. Вместо ягод и вытащили на дорогу свою учительницу и отвезли в райцентр, в больницу.

Здесь Веру Сергеевну через неделю навестил Василий Егорович Великанов.

– Ну как ты? – спросил он, раскладывая на тумбочке продукты. – Жить-то будешь?

– Врачи говорят, поживу еще… – слабо улыбнулась Вера Сергеевна. – А ты-то что? Шурка тебя, к зубному отпустила?

– Один я сейчас, Веруха… В город уехала Шурка…

– Погостить?

– Зинка родила у нас…

– Поздравляю… – Вера Сергеевна, действительно, обрадовалась. Младшая Великанова, хоть и шебутной была, а все равно всегда нравилась ей, и когда в школе училась, и когда взрослой стала. – Мальчик? Девочка?

– Не-е… – Великанов покачал головой. – В общем, как ты и говорила тогда…

– Чего это я говорила?! – удивилась Вера Сергеевна.

– Ну это я так, фигурально выражаюсь… – Великанов наклонился к ней. – В общем, в тот вечер, когда Игорька вызвал на медведя, я выпил маленько с расстройства. Ну и хотел к тебе пойти, но сам в кресле оформился и задремал… Вот мне и приснилось, будто ты сказала, что, если Игорь медведя убьет, то негр у них родится…

– Я сказала?! Когда?!!!

– Да во сне, я тебе говорю… В том сне, который мне приснился тогда…

– Ну и что?

– А ничего… Как ты сказала, так и получилось. В общем, негритенок родился у Зинки, вот что…

– Так может она…

– Не-е, не… Она клянется, что никого у нее в то время кроме Игорька не было…

– Может, перепутали тогда ребенка?

– Может и перепутали… – вздохнул Великанов.

– Только, когда я Шурке рассказал про наш разговор во сне, она сказала, что из-за тебя это и случилось…

– Игорь-то как?

– Дак он не видел еще девочки… Ему сказали, что полежать надо Зине… Вот он и ходит каждый день под окна роддома, все спрашивает, чей носик у нее… А чей носик – его, конечно… А глазки? И глазки, дочка говорит, твои… Шурка-то рассказывает, что и в самом деле курносенькая девочка, кареглазая, только черненькая вся… Не знаем, в общем, как и сказать… Шурка мне велела ехать к тебе, гостинцев отвезти…

– А что я… Что я могу?

– Да я это и сказал Шурке… – вздохнул Великанов. – Медведя-то говорю, все равно не вернешь назад…

– Не вернешь… – Вера Сергеевна и сама не заметила, как ее рука легла поверх руки Василия Егоровича. – Не вернешь, Вася…

– Не вернешь… – Василий Егорович чуть сжал ее пальцы.

– Не вернешь…

Политрук

Церковный плотник Володя рассказал, что в армии возил заместителя командира по политчасти. – И вот ты не поверишь, – сказал он, глядя на меня своими нестерпимо голубыми на загорелом лице глазами. – Но он всегда меня отпускал в церковь на праздники… А время тогда еще до перестройки было… Еще в СССР жили… Строго тогда нас насчет церкви держали…

1

Нет-нет, не сразу замполит льготу такую Володе дал. Не раз и не два заводил беседу, пытаясь убедить, что Бога нет, но Володя не поддавался.