Лилия и Леопард

— Не знаю, я говорю только о себе, — пожал плечами Ранд и нежно ущипнул ее за щеку. — Лианна, сегодня ты доставила мне столько удовольствия, сколько, наверное, не испытывал ни один мужчина.

Лианна вспомнила свои неумелые ласки и, опустив голову, принялась смущенно перебирать золотистые завитки волос на его груди.

— Но… я не сделала ничего такого… Конечно же, у тебя были женщины более искусные в любви, чем я, — она медленно подняла на Ранда глаза, ожидая ответа.

— Разве все дело в знаниях и умениях? — улыбнулся он. — Ты переоцениваешь мой опыт, ты — моя первая женщина, моя единственная.

Снова наступило напряженное молчание: Ли-анна была просто поражена этим признанием. Наконец она едва слышно выдохнула:

— Нет…

Ранд рассмеялся, явно довольный произведенным впечатлением.

— Пожалуйста, Лианна, не пополняй ряды моих товарищей, которые всегда считали меня большим чудаком из-за того, что я не предавался вместе с ними любовным утехам, — он осторожно убрал с ее щеки шелковистую прядь золотых волос. — Я думаю, что достаточно вознагражден за свое ожидание.

Оправившись от изумления, Лианна наклонилась и нежно поцеловала Ранда в губы. Она прямо-таки светилась от его слов, испытывая какое-то особое ощущение радости и счастья. Подумать только: быть первой, кому он принес в дар свое тело, свою любовь. Ранд пришел к ней чистый, незапятнанный, целомудренный.

При мысли об этом холодные когти вины вонзились в сердце девушки. А она… пришла к нему лишь за тем, чтобы он подарил ей ребенка, наследника; разбила его сердце, взяла его любовь, его семя, его честь.

Нет, попыталась оправдаться перед собой Лианна, цель была более благородной: Ранд хотел ее, и она ответила на его желание. Правда, в глазах у нее стояли слезы, когда он лишил свою возлюбленную невинности. Ранд искренне верил в чувства Лианны и восхищался ее жертвой во имя любви.

Девушка должна была с горечью признать, что недостойна Ранда, она воспользовалась им для достижения своей цели, и это ставило пятно на их любовь. Ранд увидел сожаление в ее глазах и внезапно осознал весь ужас содеянного. Он нарушил клятву, данную перед Богом, обманул женщину, на которой ему еще предстояло жениться, но самое непростительное — обесчестил Лианну, а возможно, и наградил ее ребенком, которому суждено родиться незаконным.

— О Господи! — воскликнул Ранд, беря в ладони лицо девушки. — Я позволил убедить себя, что моя любовь к тебе все оправдывает! — острая боль пронзила его сердце, сжала горло. — Но этого недостаточно. Я же погубил тебя, Лианна, погубил для человека, который сможет предложить тебе больше, чем я.

Неожиданно Лианна безудержно и звонко рассмеялась, ее хрупкое тело сотрясалось в его руках. Ранд даже испугался, решив, что это истерика.

— Ты… не сделал ничего… подобного, Ранд-гасконец, — проговорила она, задыхаясь от приступов смеха.

— Но я…

Лианна крепко поцеловала его в губы и с легкой иронией заметила:

— Поверь мне, мой рыцарь, я не берегу себя для мужа, — она успокоилась, но в серебристых глазах все еще плясали смешинки. — С самого начала я знала, что мы будем только любовниками и у нас не будет ничего, кроме тайных свиданий. Это все, что я хочу, Ранд. Все, что я хочу.

Ее искренность проникла в сердце Ранда, он поверил ей и не чувствовал за собой вины, когда вновь и вновь нежно любил Лианну на зеленом весеннем лугу, пока тени деревьев не стали длинными, а вальдшнепы не забили крыльями, печальными криками предвещая вечернюю зарю.

Глава 7

В Буа-Лонге все были поражены неожиданной переменой, произошедшей с его хозяйкой. Куда исчезли ее высокомерие, строгость и придирчивость? Дворовая челядь озадаченно покачивала головой и перешептывалась за спиной Лианны, с удивлением замечая легкую походку и мечтательный взгляд девушки.

А Лианна, казалось, ничего не замечала вокруг: она любила и была любима.

— Как идет работа, Эдит? — окликнула она служанку, проходя через зал.

— Довольно утомительное занятие, — пробурчала Эдит, с раздражением втыкая иглу в белую ткань стихаря священника.

Лианна спрятала улыбку.

— Надеюсь, в дальнейшем вышивание не покажется тебе таким трудным.

Она направилась дальше и в центральной двери столкнулась с Маси.

— Доброе утро! — приветствовала ее Лианна очаровательной улыбкой, словно не замечая сурового выражения лица женщины.

— Не переношу эту непредсказуемую нормандскую погоду, — пожаловалась Маси, встряхнув тяжелую верхнюю юбку из красного бархата. — Жара стоит просто как летом!

Лианна, смеясь, приподняла подол своего тонкого платья.

— А я всегда, не задумываясь, жертвую модой в угоду удобству.

Маси смерила ее тяжелым критическим взглядом.

— Твое платье больше подходит для работы в поле, а руки и лицо слишком загорели от частого пребывания на солнце. Тебя легко можно принять за крестьянку.