Лилия и меч

От его прикосновения Лили охватил трепет, распространившийся волной от лица вниз по шее и груди к животу. Она была перед ним бледной свечой, а он – огнем, заставившим ее воспламениться. Теперь она горела медленным, томным пламенем.

– Вы не назвали свое имя, – подсказал он мягким, глубоким голосом и слегка наклонил вбок ее голову, чтоб она могла заглянуть в его глаза. Он хотел поцеловать ее – Лили прочла это в их темных глубинах. И она тоже этого хотела.

Чувствуя головокружение, Лили отвела взгляд, поймав себя на том, что вновь уставилась на его чувственный рот, уголки которого слегка изогнулись вверх.

– Ваше имя? – повторил он.

– Лили. Меня зовут Л или.

Она тотчас принялась ругать себя за потерю бдительности, но тут же вспомнила, что норманны знают супругу Воргена под именем Уилфриды. Это отец звал ее Лили. «Моя холодная прекрасная лилия».

– Лили, – повторил рыцарь, согревая слово своим голосом. – Да, это имя подходит к вашей холодной красоте.

Он провел большим пальцем по ее подбородку и, когда сквозь полураскрытые губы Лили вырвался тихий вздох, смело коснулся ее полной нижней губы. Лили задрожала. И тут его рот приблизился к ее губам настолько, что она ощутила теплое дыхание Радолфа и уловила его мужской запах.

В этот момент Лили осознала, что все это происходит с ней не в мечтах и не во сне. Этот человек, кажется, и в самом деле собирался поцеловать ее прямо здесь, под сводами церкви Гримсуэйда. А если да, то что? Лили боялась, что растает, растечется лужей у его ног и станет абсолютно послушной. Тогда ее положение будет куда более опасным, чем сейчас.

Лили сделала шаг, и хотя ее локоть нечаянно угодил ничего не подозревавшему юному пажу в подбородок, тот лишь отшатнулся, но не произнес ни слова.

Лили почувствовала, как предательская краска залила ее бледную кожу. Никогда за свою жизнь не вела она себя столь дерзко! И никогда в жизни этого не хотела.

Радолф сделал шаг назад. Он улыбался, но от добродушия на его лице не осталось и следа. Казалось, страх Лили разрушил странные чары, в сети которых они оба оказались, напомнив ему о том, кто он и кому служит. На этот раз, когда Радолф заговорил, в его голосе сквозила угроза.

– Да, леди, меня стоит бояться, так что постарайтесь это запомнить. Вы говорите, что служите королю Вильгельму, но с какой стати я должен вам верить? Ваша лояльность может быть в такой же степени адресована Воргену или его дьяволице-жене.

Лили покрутила головой, желая смирить бешеное биение сердца. Дьяволица! И он гремел назвать ее так, хотя она пеклась лишь об одном – благополучии своего народа! К тому же до сих пор ее землями управлял Ворген, и это он вел войну от ее имени.

– Милорд, – упрямо произнесла она, – на самом деле я никакая не дьяволица.

Глаза, только что смотревшие на нее с таким теплом, стали холодны; рот, суливший удовольствие, вытянулся в твердую тонкую линию. Перемена, происшедшая с рыцарем, пугала, но все же она принесла Лили некоторое облегчение. Именно таким представляла она Радолфа, и таким она могла его ненавидеть.

Отвернувшись от нее, Радолф спокойно заговорил с юным Стефаном:

– Отведи леди в мой шатер и не спускай с нее глаз. Когда я вернусь из замка Воргена, я снова ее допрошу.

Лили чуть не ахнула. Она ожидала, что к ней отнесутся с подозрением и усомнятся в правдивости ее истории, но все же надеялась, что Радолф отпустит ее восвояси. К несчастью, она не предвидела, что этот человек проявит сверхосторожность. Впрочем, как иначе смог бы он выжить в море ненависти?

Радолф снова уставился на нее, рассеянно потирая плечо в том месте, где на кольчуге зияла прореха, украшенная ржавым пятном запекшейся крови.

Сердце Лили сжалось.

– Кажется, вы ранены, милорд?

Слова прозвучали, прежде чем она успела подумать. Исполняя роль супруги Воргена, Лили научилась хитрить и лицемерить, и это очень помогало ей. Но сколь благоразумно в данной ситуации проявление женского участия?

– Пустяк, – решительно пресек Радолф ее попытку позаботиться о нем.

– Никакой это не пустяк!

Он уставился на нее сузившимися глазами, и Лили ощутила, как между ними растет каменная стена подозрительности.

– Так что же вы предлагаете, миледи?

Лили замерла. Он смотрел на нее не мигая, словно рассчитывал увидеть какой-то знак... Но что это за знак?

– Я... я позабочусь о вас, милорд.

– Позаботитесь обо мне? – Его тело заметно расслабилось, рот скривился. – Вы полагаете, что это благоразумно?

Лили удивленно заморгала:

– Милорд?

Радолф придвинулся к ней ближе, и ее тело напряглось; ей с трудом удалось подавить в себе безумное желание броситься в его объятия.

– Я могу попросить вас позаботиться не только о моем плече. – Радолф усмехнулся, обдувая дыханием тонкие завитки ее волос.

Лили вскинула глаза и прочла в его глазах то, что ей и так было ясно. Радолф испытывал к ней похоть... как и Ворген. От страха по ее спине покатились ледяные капли пота. Этот темный сгусток ужаса, пронизанный мириадами нитей сомнения и стыда, поселил в ней когда-то Ворген.