Лилия и шиповник

— Но как я сумею подойти к... этой персоне? Меня даже не подпустят на пушечный выстрел! Есть ли у вас какой-либо план?

— Несомненно. Я долго размышлял и кое-что придумал. Слушайте... Этот человек сейчас находится на полпути к южному порту, к Марселю. Сколько он там пробудет, не известно никому. Вам следует отправляться немедленно...

— И устроить засаду на обратном пути? — прервал герцога юноша. — Это нереально! Наверняка дорога будет проверяться, а сопровождать его будет не один полк гвардейцев.

— Не спешите, я продолжаю. Вам надо переодеться в другое платье. Такое, чтобы вас беспрепятственно смогли допустить к королю. Да еще и оставить вас наедине!

Виконт поглядел на герцога, словно на умалишенного.

— Я теряюсь в догадках... Чей же это костюм?

— Платье странствующего монаха-бенедиктинца! — герцог откинулся в кресле и победно взглянул на собеседника.

Действительно, вряд ли страже придет на ум подозревать монаха, которые во множестве бродят по дорогам страны. И все же виконт недоумевал:

— Но даже у монаха должна быть веская причина для беседы с кор... кхм... с тем человеком.

— Разумеется. Вы скажете, что принесли сведения о его пропавшем отпрыске. Тогда вас не то что пропустят, а на руках внесут!

— А у меня действительно будут эти сведения? Хотя бы для начала разговора.

— Да, будут. Я сообщу вам некоторые подробности, их хватит, чтобы заинтересовать нашу персону и оставить вас с ним наедине.

— Хорошо, сир, я вошел к нему. Что дальше? Меня наверняка обыщут. Ни кинжал, ни арбалет, ни тем более саблю мне не пронести.

Герцог загадочно усмехнулся.

— А вот теперь и будет самое интересное!..

С этими словами герцог подошел к секретеру, заслонил его собою от любопытных глаз гостя и чем-то щелкнул внутри. Из раскрывшегося тайника он вынул маленький футляр слоновой кости. Закрыв тайник, герцог вернулся к столу и положил футляр перед виконтом.

Юноша был сильно заинтригован. Раскрыв футляр, герцог вынул крошечный серебристый цилиндрик величиной с мизинец.

— Что это? — выдохнул виконт.

— Это — орудие смерти. Оно изготовлено мастерами Флоренции...

— Как же оно действует? Это яд?

— Яд в нем несомненно присутствует. Но это своего рода мушкет, только без пороха. Я точно не знаю его внутреннее устройство, мне лишь сказали, как пользоваться этим оружием. Если навести его на человека и нажать вот на этот крохотный рычажок у основания, то вылетит маленькая металлическая стрелка. Конечно, она не пробьет стальной панцирь, но с тканью легко справится. Стрелка вонзится в тело и яд убьет жертву, не мгновенно, а спустя несколько часов. Этого времени хватит, чтобы свободно уйти. Человек лишь почувствует, словно его ужалила пчела или комар. Так что вам, сударь, почти ничего не грозит... Звук выстрела хорошо бы скрыть, уронив поднос, бокал, стул наконец. Или просто кашлянуть погромче. Тогда этот человек даже не заподозрит, что в него стреляли. И еще... Здесь лишь один заряд, не промахнитесь!..

Голова виконта кружилась и нехорошие предчувствия витали вокруг, словно вороны. Но отступать было некуда, при отказе живым из этого кабинета он уже не выйдет.

А герцог продолжал:

— Слуги вам помогут переодеться. Придется выстричь тонзуру. Побольше цитат на латинском, вы ведь учились, не так ли? И наконец последнее... Я буду весьма доволен, если вам удастся устранить еще и сына нашей персоны. Этот мальчишка мне может помешать. Но главная цель — его отец. Сейчас ступайте переоденьтесь, а затем мы все подробно обсудим.

Вызвав слугу, герцог повелел сопроводить виконта в другую комнату, где уже была подготовлена монашеская ряса.

И в последнюю ночь мая новообретенный монах-бенедиктинец выехал на скромной лошадке из ворот замка герцога Ангулемского и не спеша направился в южном направлении, с трудом пробираясь по раскисшим дорогам...

Глава двадцать восьмая

Полуденный отдых затянулся — нукерам султана было некуда особо спешить. Конечно, глупо предполагать, что султан отправил целый отряд, чтобы получить какие-то несчастные триста монет с бедной деревушки. Но таких деревень уже набралось не меньше двух дюжин, вот терпение султана и закончилось.

После молитвы всадники засобирались в путь. Мальчишек забросили в седла, словно переметные сумки. Покинув город, отряд направился к западу.

В течение трех ближайших дней все повторялось — нукеры въезжали в новую деревню, собирали народ и требовали возвратить долг. Спорить мало кто решался, хоть и возмущались, конечно, но тихо, отвернувшись в сторону.

На четвертый день дорога привела в город Беркан.

Дома в городе были белого цвета, красивые и аккуратные. Правда, улочки точь-в-точь напоминали парижские — столь же узкие и грязные, с реками отходов и горами мусора. Как по ним умудрялись пробираться люди, оставалось загадкой.

Зато в центре города расположилась мечеть с величественным минаретом, что возвышался над городом. Голос муэдзина звучал так громко, что минарет казался низким и приземистым.