Лилия и шиповник

Доктор склонился над мальчиком и принялся за осмотр.

— Нет... На чуму не похоже, нет высыпаний на теле. И по другим признакам что-то иное. Что он ел за ужином?

— Все как обычно, фрукты, сыр, пирожные... Я ел то же самое, но как видите, здоров. Святой Франциск... Я все понял... Негодяй монах каким-то образом отравил моего мальчика!.. Как ему это удалось?!

— Хм... Яд? О, да, вполне вероятно. Хотя эти симптомы мне незнакомы... Большинство известных ядов дают совершенно иные результаты. А здесь сочетание лихорадки, судороги, усложненное дыхание...

— Послушайте, мне важно лишь одно — спасите моего сына! Делайте уже что-нибудь!

Филипп между тем уже затих. Его тело вдруг выгнуло дугой, пальцы на руках скрючило в подобие ястребиных лапок.

— Ложку, скорей передайте мне ложку! — вскричал доктор. Король схватил со стола ложку и отдал ему.

Доктор вставил серебряный предмет в рот мальчику и сказал:

— Иначе он откусит сам себе язык... Начались судороги, причем весьма сильные. Придерживайте его, ваше Величество, а я посмотрю, какое лекарство можно приготовить.

На губах мальчика показались пузырьки пены, хрип усилился многократно. Наконец мальчик закричал...

* * *

Жан-Мишель схватился руками за голову, зажимая уши. В его голове протяжным эхом звенел громкий крик, доставляя невыносимую боль.

— Что, что там? Говори! — Генрих пытался понять, что произошло в далекой Франции.

— Все очень плохо, твой брат умирает... Яд поразил все его тело, добрался до самых потаенных частей... Я пытаюсь ослабить боль, но это плохо удается. Дай мне руку снова...

Генрих подал ладонь и Жан-Мишель продолжил:

— Я попробую вывести яд. Вот только получилось бы...

Возобновив прерванную на миг связь, он принялся за дело. Яд уже впитался в кровь, но большая его часть оставалась в печени. Именно туда и устремил свой тайный взгляд Жан-Мишель. Усилием мысли он скомкал ядовитую сущность в тугой шар бурого цвета, покрытый шерстью и паутиной, вытащил его наружу и сжег в пламени свечи. Конечно, все это было незаметно для глаз короля и доктора. Они лишь увидели яркую вспышку, а потом Филипп немного успокоился, словно чуть утихла боль.

А Жан-Мишель продолжал. Сейчас он принялся прочищать кровь принца, выгребая растворившийся в ней яд. Бурые нити съеживались, слипались в комочки и тоже сгорали над свечой. Постепенно тело мальчика очищалось, дыхание успокаивалось. Оставалось самое сложное — освободить от яда мозг...

Жан-Мишель начал очистку. Он действовал, словно ювелир, чтобы не задеть, не повредить хрупкие сосуды. Но даже полностью уничтожив ядовитый след, он не принес исцеление. Принц лишь прикрыл глаза, глубоко и спокойно вздохнул. А затем погрузился в безмятежный и беспробудный сон...

— Я сделал все, что в моих силах... — произнес виновато Жан-Мишель. — Но я не справился...

— Филипп умер?.. — глухо спросил Генрих, отворачиваясь, чтобы скрыть непрошенные слезы.

— Нет-нет! Он жив, но...

— Но что?

— Он спит.

— Спит? Ну, это уже не так страшно.

— Погоди, он не просто спит. Он не сможет проснуться! Он будет спать долго-долго, пока не определят, чем его можно вылечить окончательно. Надо узнать, что за яд ему подсунули, и какое от него противоядие. Лишь тогда чем-то можно помочь.

— Эй, вы! Мне еще долго ждать? — это вмешался сотник Мухаммед Абд аль-Хафид. Ему надоело наблюдать, как два мальчишки болтают о чем-то непонятном, и совершенно ничего не происходит. — Ты уже вылечил своего брата?

— Да, хоть и не совсем, — ответил через переводчика Генрих.

— Странно, мы даже и не заметили. Может, ты нам соврал?

Сотник с насмешкой обвел взглядом окружавших его зрителей, словно ища поддержки.

— Нет, я говорил правду. Но теперь это уже неважно, мы готовы продолжить путь, — Генрих говорил устало, ему действительно все было безразлично. Главное, что Филипп остался жив.

— В путь, так в путь, — слегка разочарованно сказал сотник. Он не увидел ни пожирания огня, ни полета в воздух, вообще ничего из арсенала многочисленных фокусников. — Набери воды в эти мешки.

Он бросил принцу три больших кожаных мешка и, не оглядываясь, отправился седлать коня. Генрих и Мбаса быстро справились с заданием и вскоре отряд выехал из города.

* * *

В королевском бивуаке тоже собирались в путь. Людовик решил не дожидаться утра, а немедленно выезжать в Париж. Принц Филипп погрузился в странный сон, доктор ничего не мог объяснить. Лже-монах, виконт де ла Вальер, замкнулся и не поддавался ни на расспросы, ни на угрозы. Да он ведь и не мог сказать, что за яд был применен. И к большому сожалению крошечный цилиндрик, поразивший принца, не был обнаружен даже при повторном осмотре. Он ловко притаился в складках тяжелой шерстяной рясы.

В Париже король соберет всех самых известных лекарей королевства, пригласит врачевателей со всей Европы. И принц Филипп обязательно очнется от своего беспамятства...

Глава тридцатая

Столица Марокко, город Рабат...