Лилия на ветру

— Ты беспокоился о моей безопасности, я включила обиженку, — начала поспешно объяснять она, при этом снова качнув бедрами.

Родион, натурально оскалившись, быстро перехватил ее, сжав за тонкую талию.

— Стоять. Замри сейчас. Если ты не перестанешь елозить на мне, я кончу в штаны.

Ему доставило удовольствие смотреть, как у жены округляются глаза. Становятся большими-большими. Просто огромными.

— Серьезно? — выдохнула она, переключаясь на другую, куда более важную тему.

— Нет, конечно, — глухо засмеялся Родион и преломляя слабое сопротивление, наконец, притянул Лию к себе и впился в сладкие губы без намека на блеск или помаду. Лишь естественность. Лишь дурманящий вкус.

Он пил ее сладость, не щадя.

— Соскучился по тебе… охренеть как, — выдохнул, сильнее вдавливая ее в себя. Всю. Чтобы чувствовать каждый изгиб сводящего с ума тела. Она откликнулась мгновенно. Что-то пробормотала ему в губы и раскрыла их, впуская его.

Вот так… Да! Он теребил их, покусывал. Жадно втягивал в себя поочередно каждую, руками ощупывая тело жены, точно стремясь удостовериться, что за эти дни оно не изменилось, что оно по-прежнему идеальное.

Лия глухо застонала, сильнее сграбастав его свитер.

— Я никуда не девалась, — бросила она, целуя его в обросший щетиной подбородок.

— Ага, не девалась. — Он обхватил ее лицо ладонями и решительно произнес: — Я услышал тебя, Лия.

Она замерла. Несколько раз моргнула. А потом залилась румянцем, который он обожал видеть на ее щеках, и снова потянулась к нему.

Они целовались. И снова целовались. Родион ласкал ее, вдавливая пальцы в ее тело.

Когда у обоих сорвало планку — непонятно. Да и какая разница? Главное, они были вместе. Лия легла на него, он проник под подол платья, сжал упругую попку. Колготки ужасно мешали.

В целом мешала вся одежда. Родион целовал Лию, не щадя. Выпустил на свободу ту жажду, что сдерживал каждый раз, когда к ней прикасался. Не мог иначе!

Она нужна была ему. Вся.

Раздевались они урывками.

— Родион, машина…

— Нас не увидят. Я тебя накрою.

Они поменялись местами и теперь он над ней нависал, расставив руки по сторонам от разрумянившегося лица жены. Та дотронулась до его лица, погладила.

— Это безобразие то, что мы творим.

— И что мы творим?

— Занимаемся любовью в машине.

— Еще нет, мы только начали, — многообещающе прорычал он, едва сдерживаясь.

Она такая манная… Такая сладкая. Дурманящая. Его жена. Его сокровище.

Съел бы всю. И вылизал.

Но пока приходится довольствоваться малым. Он одной рукой поддел ее ногу, задирая выше.

— А если нас…застукают? — прошептала Лия, сама целуя его шею. Высунула язычок и провела им, отчего Родиона нехило тряхануло. Простая ласка, ничего необычного, а его, как пацана, выворачивает от нетерпения.

— Прекратим. Или ты против? — Родион оторвался от нее и дикими глазами посмотрел в лицо Лии. — Будет так, как ты скажешь.

Напряжение внутри достигло апогея. Он упирался эрегированным членом ей в трусики. Одно, нет, два движения — и он будет в ней.

Но замер. Дышал рвано, легкие жгло от нетерпения.

Лия спешно облизнула пересохшие губы.

— Можно я ничего не буду говорить? — прошептала она, скользя пальчиками по его животу и туда, вниз.

Родиону ее слов оказалось достаточно. Он снова напал на ее губы. Сладкие. Родные. Самые вкусные. Он освободил груди жены, свел их, присосался сначала к одному соску, потом к другому. Играл с ними долго, разжигая нетерпение и в Лии. Она должна возбудиться. Давай, девочка, солнышко, ответь. Пожалуйста…

Он ласкал ее всю. Сдвинул трусики и едва не зарычал от удовлетворения, когда почувствовал сочащуюся дурманящую влагу между розовых складочек, к которым прикасался осторожно, точно к драгоценному сокровищу. Полизать бы ее… Да неудобно! Родион кое-как извернулся, сполз на коврик и все-таки прикоснулся губами к лону жены. Размашисто провел языком, собирая всю влагу, что она давала. Его девочка что-то пискнула, вцепилась пальчиками ему в волосы, попыталась отвести голову. Куда там! Он добрался до сладкого и так просто не уступит его!

А потом он вошел в Лию, подготовленную, трепещущую, ждущую его. Закинул ее ноги себе на плечи и начал двигаться. Послал себя до конца, чтобы яйца ударились о ее лоно, чтобы максимально оказаться в ней. Она пискнула, принимая его, цепляясь за плечи, немного царапаясь. И снова хватаясь. Его же выворачивало наизнанку от наслаждения. Он задвигался резче, жестче. Лия задвигалась ему навстречу.

Девочка… Девочка…

Он целовал ее. Она принимала его. Что-то лепетала, покусывая шею и плечо. А потом начала дрожать. Сильно-сильно. И выдохнула ему в губы, кончая.

Родион, ловя отголоски ее оргазма, видя, как она откидывается на спинку, выгибается, задвигался еще ритмичнее. Да, вот так. Вот так, черт побери!

Он не рухнул на Лию, уперся локтями в сиденья. Двигаться больше совершенно не хотелось. Как и выходить из жены.

Она лежала под ним, обвив ножками за торс и тоже не спешила освобождаться от него.

— Поужинаешь со мной завтра?

Лия недоуменно нахмурилась.

— Приготовить что-то особенное на ужин?

Родион уткнулся ей в основание шеи.