Лилит

– Верка забрюхатела, а от кого, неизвестно. И как родители-то пропустили? Хоть и немолодая она уже была, двадцать два года, а всё ещё с родителями жила. А куда ей ещё податься? Мужа не было и не намечалось, а родители обязаны были сохранить дочернюю честь. Но не уберегли. Отец всю Веркину душу вытряс. Всё допытывался, кто этот негодяй. А Верка сначала отмалчивалась, а потом созналась. Мол, Пашка приезжий, из города который. Отец и мать прикинули, подчитали, да и не поверили дочери. Ведь Пашка-то поселился тут всего три недели назад, а живот у Верки был о-го-го какой. Ну, дочь больше и слова не сказала. Только всё к речке ходила. Родители уж тайно за ней следили, боялись, что погубит себя девка. Не выдержит общественного давления. Но она ничего. Погуляет, ножки помочит и возвращается. Только живот у неё рос как на дрожжах. Уж Верка сама-то худющая была, страх, а живот больше неё. Родители и сами-то видят, что неладное твориться. Не может у нормальной бабы брюхо за неделю в два раза увеличиться. В то время в стране неладное происходило. Чумная болезнь разносилась по миру и люди мёрли как мухи. Никакого спасения от неё не было, и лишь на бога и уповали. Земные поклоны били, крестные ходы совершали, но чума не отступала. На фоне общей паники, Веркино положение не очень-то всех волновало, вот соседи-то и проглядели, как всего за месяц от начала беременности Верка разродилась. Ох, и мучилась девка. Два дня её трясло, разрывало, но всё же смогла она родить на свет сыночка – Митю. Тот родился румяным, крупным и голосистым. А улыбался так, будто ангелок светом озарял. Вера умерла сразу же. Только и успела имя сыну дать. Что было дальше, доподлинно неизвестно, потому что некоторые записи не сохранились, но одно ясно наверняка. После Митиного появления на свет, эпидемия стала угасать. А Митя вроде как с младенчества мог людей лечить. Так и прозвали его Митридат – лекарь, он в семнадцать лет в лес ушёл отшельником. Так и не появлялся больше.

Баба Мотя отложила записи и посмотрела на Лизу. Лиза же быстро смекнула, что к чему.

– Вы думаете, что моя беременность чем-то похожа, и я рожу юного лекаря – отшельника? – Лизе стало смешно. Ну, кто в здравом уме в это поверит? Как ребёнок может остановить чуму? Просто так совпало, мало ли детей рождалось под конец эпидемии. А что беременность быстро прошла, так родители, наверное, поздно заметили, вот и насочиняли небылиц.

Сама же Лиза своё положение объясняла так. Просто у неё особенность организм такая. Она худая, а ребёнок может быть крупным. Ведь Мишка-то вон, какой высоченный. А вдруг там вообще двойня?

– Я ничего не утверждаю, но всё происходящее напомнило мне эту историю. Так что ты, Лиза, расскажи мне всю правду. Сколько недель твоей беременности?

Старушка вопросительно уставилась на Лизу.

– Я ведь и так правду сказала. Вот тут в вашем доме и узнала. Ведь Миша у меня первый был, так что…

– Ну, дела, – баба Мотя схватилась за голову. – Ладно, поживём, увидим. Но ты, Лиза, если что странное будет происходить, говори мне, не стесняйся. А я пока, может, с кем посоветуюсь.

Лиза пожала плечами, думая о странностях старушки. Но уже через несколько дней Лиза была готова поверить кому угодно, кто смог бы объяснить её состояние. Ребёнок во всю пинался, живот рос, а Лизино самочувствие ухудшалось. Она не могла есть, только пила козье молоко, и очень плохо спала.

– Ты погляди-ка. Совсем иссохла за неделю-то. Губы посинели, и синяки под глазами расплылись. Ребёнок этот всю жизнь из неё высасывает, – констатировала баба Мотя пришедшей в дом старушке.

Лиза приподняла голову, чтобы поздороваться, но комната так и поплыла перед глазами.

– Лежи, ты, лежи спокойно. Сейчас тебя Полюшка осмотрит. Она знахарка очень хорошая. Не бойся, деточка.

Полина медленно подошла к лежащей и зачем-то наклонилась к Лизиной голове так близко, что носом зарылась в её волосах.

– Запах необычный. – Сказала Полюшка.

– Плохой? Помирает она что ли? – Баба Мотя запричитала, и даже всплакнуть успела.

– Подожди ты. Не реви. Жить будет твоя девка. Только вот ребёнок у неё особенный. Я не могу понять, что с ним не так, потому что он отталкивает меня своей силой, не пускает. Этот ребёнок точно будет великим. У него есть высшее предназначение. Я это чувствую.

Знахарка спрятала руки в карманы платья и уставилась на Лизу. Она зачем-то три раза обошла вокруг кровати, потом звонко чихнула, и вышла из комнаты.

О чём разговаривали за дверью, Лиза точно не знала, но кое-что ей удалось подслушать.

– Ты скажи, как облегчить её страдания. – Голос бабы Моти Лиза распознала с первого слова.

– Тут я не подсказчик. Первый раз на моём веку такое. Буду приходить к тебе, наблюдать, но с беременными сложно. Я не берусь им настои делать. Мало ли какая реакция будет. Тут только время подскажет.

– Но ведь не может плод так быстро развиваться. Это противоестественно.

– Кто знает. Сейчас сложные времена настали. Слышала, что в городах-то творится? Несколько дней уже то пожары, то наводнения. А вчера такой ураган, я по телевизору видела. Несколько домов унесло.