Лилит: змея в траве

— Итак, ты утверждаешь, что не намерен убивать Кригана, — продолжил отец Бронц. — Что тогда? Какие интересы Конфедерации оказались затронуты, если она решила пожертвовать лучшим агентом? И почему ты добровольно пошел на это?

Что поделаешь? Пришлось рассказать ему о пришельцах, об утечке информации из Генштаба, — все, как на духу.

Когда я закончил, отец Бронц тяжело вздохнул:

— М-д-да, значит… враждебные пришельцы? Которые используют Четырех Властителей в своих целях… Да, поразительно умные твари, сразу поняли, что к чему.

Неужели даже отец Бронц, занимающий здесь столь высокое положение, совсем ничего не знает о пришельцах.

— Так вы ничего не знаете?

— Ну… Какие-то слухи до меня, естественно, доходили, — ответил он, — но я им не верю, частично из-за самого Кригана. Он разительно отличается от остальных. Он прибыл сюда по своей воле, всю свою жизнь честно прослужив Конфедерации. Жажда мести, которая движет другими, ему совершенно не присуща.

У меня внутри все оборвалось. Просчитались. Здесь мне делать, нечего. Бронц прав — если кто и связан с пришельцами, то уж никак не Криган. Предателем оказался другой властитель. Хотя… как знать?

— Возможно, это и так, — согласился я. — Но почему человек, сделавший блестящую карьеру, отправляется сюда по доброй воле? Он что, не знал, что это — навсегда? Его, видимо, не проинформировали…

Бронц задумался:

— Хм… Значит, ты все-таки считаешь, что главная фигура здесь Криган? Н-да, пожалуй, это не исключено. Но, допустим, что человек вроде тебя полностью разочаровался в своей работе, разочаровался в системе, которой служил верой и правдой. Допустим, при выполнении очередного задания ему пришлось столкнуться с инопланетянами. Это проливает свет на многое, к примеру, как им удалось узнать так много о нас, как они использовали планеты Вардена в своих целях. Криган мог оказаться самой подходящей кандидатурой, но для этого требовалось время. Попав на Лилит, он начал восхождение. Возможно, не без помощи пришельцев. Затем, достигнув высочайшего могущества, он приступил к реализации их планов.

— Я тоже так думал, — ответил я. — Но если так, значит, инопланетяне находятся среди нас уже довольно давно. И проявляют завидное терпение.

— Может быть, и так, — задумчиво произнес Бронц. — И вы обнаружили их? И много они успели узнать, пока не произошла первая осечка? Возможно, их тактика и впрямь весьма эффективна.

— Да, но Криган, — продолжил я. — Криган. Хоть он и много меня старше, все равно мы с ним коллеги. Наша жизнь протекала в рамках одной системы, мы выполняли одинаковую работу, и я никак не могу понять, что же так изменило его отношение к Конфедерации, если он задумал ее уничтожить и посвятил этому всю жизнь.

— Действительно, странно, — согласился отец Бронц. — Я давно уже ломаю над этим голову. В устройстве Конфедерации я вижу очень много порочного. Возможно, вы несколько недооцениваете Кригана. Я бы сказал, что он крайний идеалист и руководствуется исключительно идеалистическими соображениями. Он мог бы вложить в подобный проект всю душу, причем не корысти ради, а в соответствии со своими принципами.

— Да вы с ума сошли! — воскликнул я. — Идеалист в первую очередь займется исправлением общественного строя на самой Лилит — немного улучшит положение батраков, собьет спесь с верхушки.

Отец Бронц засмеялся:

— А ты, оказывается, совсем еще глупый. Присмотрись повнимательнее к Лилит и вспомни мои слова. Социальный строй определяют не индивидуальные особенности власть имущих. Он обусловлен сопротивлением биосферы поселившимся здесь людям. Симбиоты защищают местную экосистему от нежелательных воздействий, поддерживая ее в состоянии устойчивого равновесия. И инопланетяне здесь — именно мы. Вот так-то, сын мой. Да, мы обладаем могуществом, но весьма ограниченным. Мы не в состоянии изменить облик планеты, наш удел — приспособиться к исторически сложившимся условиям. Эти микроорганизмы просто не позволят нам предпринять что-либо масштабное. Ну, подумай, ведь сюда попало уже больше тринадцати миллионов человек — и что изменилось?

Я никак не мог понять, к чему он клонит, и так прямо и сказал.