Лилли Андерграунд (СИ)

Не пойму только, шутит она, или говорит всерьез. Во время боя такое бывает - не совсем адекватное поведение.

Я не ответил, но дергаться перестал, тем более, что буквально в десятке сантиметров от моей головы в кладку впился осколок, осыпав нас пылью и мелкими кусками штукатурки.

Потом раздался рев двигателей коптеров, и вот они вынырнули из-за крыш соседних домом изрыгая струя свинца и голубоватого пламени огня, вынырнули, как две черные поджарые акулы, хищно изогнув носы. Один коптер стал барражировать по кругу вокруг крыши, поливая все вокруг свинцовым дождем и прицельными залпами ракет, второй коптер зашел на посадку на нашу крышу.

Тонни слезла с меня, рывком помогла мне подняться на ноги и потащила за шиворот к коптеру. За нами двое полицейских несли раненного.

Погрузились все за несколько минут. Меня запихнули вглубь боевой площадки за какие-то ящики.

Потом взревели двигатели и коптер, тяжело клюнув носом, взлетел.

Я не мог видеть, как обеих полицейским коптерам с разных сторон потянулись огненные росчерки очередей из крупнокалиберных пулеметов и гранатометных выстрелов. Один коптер, тот который прикрывал эвакуацию, словив свою смертельную дозу свинца и два попадания из тяжелых гранатометов, взорвался в воздухе, рассыпавшись на горящие части. Второй коптер, на котором уходил спецназ, получив по касательной пинок от попадания гранатометного выстрела, дернувшись и едва не завалившись на бок, выровнял полет и стал набирать высоту, принимая в свое бронированное брюхо десятки пуль.

Но через секунду из правого двигателя, скрытого в корпусе коптера, потянулся сизый дым.

- Нас подбили! - раздались голоса вокруг. Дальше шла многоэтажная ругань.

«Ну, вот и все, Жорж Нарси! - подумал я. - Отлетался.»

Меня рывком развернули на живот и нож, раня кожу моих запястий, разрезал наручники. Я повернулся на спину:

Тонни сидела возле меня с ножом в руке. В мигающем свете аварийного освещения и красного сигнала тревоги я успел заметить, что девчонка улыбалась. Потом она резко наклонилась ко мне и обняла меня за шею:

- Ну, что, Жорж Нарси, уходим вместе. Это не так страшно, когда ты рядом.

Я сориентировался быстро: схватил чей -то шлем, перекатывающийся рядом со мной как спелый арбуз, и быстрым движением напялил его на голову Тонни. Потом прижал девчонку к себе жестким борцовским захватом:

- Сейчас мы присядем на корточки и сгруппируемся, выбрось нож и автомат! Возможно, удастся сесть, жестко, но сесть. Если повезет, то баки с топливом сразу не взорвутся и у нас будет несколько минут, чтобы свалить. Будем драться до последнего. Поняла меня?

- Да, поняла. - Тонни застегнула липучку фиксатора шлема.

Все-таки повезло: пилоты коптера сумели выровнять полет и буквально над крышами домов проскользнуть на несколько кварталов от место боя и сесть на небольшой площадке на окраине Андерграунда, практически у самой стены из лунной породы, уходящей вверх и теряющейся где-то в темноте.

Посадка была жесткой. Нескольких человек буквально выбросило из открытого люка боевой площадки коптера, в том числе и меня и Тонни. Топливные баки взорвались почти сразу после удара и коптер мгновенно превратился в огненную свечу, внутри которой с треском и грохотом рвались боеприпасы. Взрывом нас отбросило метров на двадцать, швырнув на кучи кирпичей и породы. От боли и сильного удара меня просто скрутило наизнанку, но все было цело: я сел, пошевелил руками и ногами - работают. Волосы сгорели напрочь, лицо и открытые кисти рук сильно обгорели, но в состоянии шока я мог соображать и действовать. Где Тонни? Вот она лежит метрах в пяти от меня, вроде не шевелится. Я подполз на коленях к девчонке и снял шлем с нее: голова цела, глаза закрыты, сознания нет, только тоненькая струйка крови течет из правого уха - ерунда, жить будет. Остатки платья сгорели полностью и тело Тонни было сильно обожжено, это плохо и опасно. Что делать? Что делать?! Еще пару минут и сюда прибудут банды латинос и гильерос и тогда мы пожалеем, что остались живыми при взрыве. Нужно валить отсюда, а там видно будет!

Я встал на колени, поднял девчонку, взгромоздил ее на плечо, с трудом встал и пошатываясь побрел прочь от горящего коптера. Пули от рвущихся в огне боеприпасов свистели вокруг, но у меня просто не было сил реагировать на это. Плевать! На «Ориго» было и похуже, и ничего - выжил. И сейчас выживу! Фиг вам, уроды! Не возьмете!

Я шел и ругался. Ненависть, непонятно к кому: к латиносам, к полицейским, к боли, к свистящим вокруг пулям, к этому гребаному Андерграунду, ко всему и ко всем помогала мне двигаться, помогала выжить несмотря на стремительно нарастающую боль в обожженном теле.

- Нарси! Нарси! - кто-то позвал меня сзади. Я оглянулся, неловко развернувшись с девчонкой на плече: за мной на коленях полз полицейский в шлеме и тянул за собой еще одного, по всей видимости тяжело раненного.

- Помоги мне! - голос знакомый. - Сейчас рванет ракетный боекомплект, тогда нам всем пиздец! Отнеси Капри вон за тот угол дома и помоги мне!