Лило

– Эй, Никита Сергеевич, давайте, подымайтесь! – пьяно сощурившийся Игорь подтолкнул деда в бок. – Как только этот молодой человек покинет нашу избу, мы станем довольно легкой добычей, поэтому надо очень внимательно следить за окном и прочими местами, вполне вероятно, что вампиры начнут штурм.

– Вот уж не думал твоей паники увидеть.

– Кто тебе сказал, что это паника?

– Ага, просто страх.

Дмитрий поднялся и пошёл к двери. Все же ему повезло, что его препараты действовали. Так, едва он отошёл на десять шагов, так тут же наткнулся на разведчика. Это был немолодой обращенный мужчина, слишком медленный для побега и слишком неопытный для грамотной атаки. Сломав атакующую руку, Дмитрий с небывалой легкостью вырвал его язык. Кровь вампира имела темно-бардовые тона. Увлеченно расправляясь с захлебывающимся в собственной крови вампиром, Чирвин на минуту остановился и прислушался, опасаясь за свою скрытность.

Тропинка, бравшая свое начало в конце длинной шеренги огородов, оказалось довольно пустынной. Не встретив должного сопротивления, Дмитрий расстроился, одна жертва не могла утолить его нарастающий голод. Предыдущая смерть была слишком непродолжительной и слишком быстро проскользнула среди его пальцев.

До церкви он добрался быстро. Высокое полуразрушенное строение служило прекрасным ориентиром, пропустить которое было довольно сложно. Подойдя к массивной деревянной двери, он постучал, в результате чего первоначальное безмолвие сразу же сменилось приближающимся гулом, прямым последствием степенного, размеренного шага.

Двухметровый батюшка обладал массивной грудной клеткой и очень широкими плечами. Одет он был в простую черную рясу, поверх которой висел большой железный крест. Дмитрия он увидел не сразу, во-первых, этому мешала темнота, а во-вторых, он был заметно выше проникателя.

Когда взгляд добрых, но суровых глаз опустился на молодого человека, батюшка удивленно поднял брови и внимательно посмотрел на кобуру.

– Иннокентий.

– В смысле?

– Отец Иннокентий.

– О, простите я…

– «Стечкин», – он деловито ощупал взглядом незнакомца, – за молитвой пришел, сын мой?

– Не совсем, отец Иннокентий, – Дмитрий попытался протиснуться внутрь, но батюшка твердо стоял на ногах.

– Время позднее, сын мой, господь и утром молитву услышит, поэтому ступай домой. Ночь тревожная сегодня.

– Послушайте, мне с вами переговорить надо. И если вы не возражаете, я войду, святой отец, – Чирвин снова попытался протолкнуть священнослужителя внутрь.

– Я понимаю, но время уже позднее, – батюшка основательно зевнул. Зевок получился долгий, так сказать, от души. Оружие Дмитрия батюшку не смущало, и он продолжал загораживать проход.

– Я очень не люблю, когда люди по ночам в церковь ходят. Ты, видно, городской и местных обычаев не знаешь. А между тем, обычаи довольно просты, ночь для сна, день для работы и молитвы.

– Я редко хожу в церковь, святой отец, редко езжу по деревням, ваших обычаев действительно не знаю. Так что, если хотите, поговорим и здесь.

Батюшка наклонил голову и стал всматриваться в лицо ночного гостя. Видно, разглядев нечто хорошее, он выпрямился и пробасил:

– Ладно, если так уж невмоготу, то пойдем.

Отец Иннокентий

Дмитрию достался очень внимательный слушатель. Нежно поглаживая крест, батюшка не перебивал, позволяя ночному гостю рассказать свою историю. Правда, Чирвин сказал не всё, не хватало еще, чтобы батюшка услышал о портале.

– Значит, вам нужна помощь, – дослушав его, пробубнил сидевший на стуле батюшка. – Ну, что ж, это понятно.

– Да. И желательно как можно быстрее, – Дмитрий подошёл к входной двери и тихо приоткрыл её, тактично указывая на важность скорейшего реагирования.

– Хорошо, я помогу. Только есть у меня одна небольшая просьба.

– Какая?

– Дай-ка на минутку свой пистолет, – он протянул руку и, заполучив оружие, поднёс его к самому носу. – Зря вы так оригинал испоганили, но ничего, при правильной сноровке можно и этим обойтись, я надеюсь, ты не возражаешь?

– Нет… – соврал Дмитрий. – Я так понимаю, вы умеете обращаться с подобным?

– Умею…

– Давно практиковались?

– Было дело, и уже искренне верил в то, что это в прошлом.

– А можно узнать, чем вы занимались раньше?

Отец Иннокентий недобро посмотрел в его сторону. Складывалось впечатление, что мысли о прошлом не приносили ему удовольствия.

– Это не важно. Ты говорил, твои друзья пьяны?

– Только Игорь.

– Постой, у меня есть кое-какая трава, так, для местных заблудших душ, но вашим тоже поможет.

Батюшка, переваливаясь с ноги на ногу, скрылся за небольшой деревянной дверкой, уходившей внутрь церкви. Когда через две минуты он вернулся, то держал в руках небольшой вязаный мешочек. Внезапно в ночной деревенской тишине раздались выстрелы. Дмитрий сразу же определил оружие, это был дробовик Плеханова.

– Надо же, и вправду стреляют! Так вот понесешь, да смотри, не потеряй, – наставительно произнёс батюшка, доставая старый фонарь внушительных размеров, – я хожу быстро.