Лилобус

Развернув перед носом газету — пусть Том думает, что она читает, — Нэнси принялась еще раз вспоминать все по порядку. Как Мэйред пришла домой в среду вечером и стала ходить по квартире, словно ей не сиделось на месте, то и дело брала что-то в руки, потом ставила на место. Даже вовсе непроницательный человек мог бы догадаться, что ее что-то гложет. Нэнси думала было, что она снова заговорит про телевизор. У них отличный черно-белый телевизор и, в основном, прекрасно показывает — только изредка изображение двоится и троится. И зачем, вообще, кучу денег платить за прокат цветного телевизора? И видео — Мэйред как-то предлагала купить видеомагнитофон, будто они миллионеры. Нэнси оторвала взгляд от телевизора, которому сегодня как раз нездоровилось, так что о происходящем на экране можно было догадываться только по звуку. Но у Мэйред на уме было нечто куда более важное.

— Нэнси, целую неделю я думала на работе, как тебе сказать, но ничего не придумала, поэтому просто скажу все, как есть. Я хочу, чтобы здесь жил кто-то другой, и мне придется попросить тебя съехать. Разумеется, когда найдешь квартиру — на улицу я тебя не выставляю… — Она нервно усмехнулась. Нэнси была так потрясена, что не могла ничего ответить. — Все-таки, — продолжала Мэйред, — мы не договаривались насовсем. Мы решили: посмотрим, как нам понравится…Так было дело. Такой был уговор… — Ее голос виновато оборвался.

— Но я живу тут уже три года, — сказала Нэнси.

— Знаю, — затравленно отозвалась Мэйред.

— Так в чем же дело? Я ведь плачу вовремя за квартиру и за электричество, разве нет? И привожу из дома продукты, и занавески на окна, и…

— Конечно, Нэнси, никто тебя не обвиняет.

— Тогда в чем дело?

— Просто… Да нет никакой нет причины. Давай разойдемся тихо и мирно, без ссор и вопросов. Ты просто найдешь другую квартиру, и мы будем видеться время от времени — ходить там в кино, и в гости друг к другу. Нэнси, будем вести себя как взрослые люди.

Нэнси кипела от возмущения. Мэйред, какая-то продавщица цветочного магазина, смеет ей объяснять, как ведут себя взрослые люди. Мэйред, у которой ни одной высшей отметки в аттестате зрелости, велит Нэнси убираться из квартиры. Из ее квартиры. Которую, впрочем, Мэйред и нашла — только потом мисс Кейзи, мамина подруга, предложила Нэнси заселиться во вторую комнату и разделить на двоих арендную плату. Но что взбрело Мэйред в голову — и главное, почему? И кого это Мэйред собралась подселить вместо нее?

Самое ужасное, что у Мэйред никого не было на примете, и ее это не заботило — она сказала, что ей просто хочется перемен. Тогда Нэнси выключила мерцающий экран телевизора и приготовилась выслушать задушевное, чистосердечное признание Мэйред в том, что ее посетила какая-то неземная любовь. Но нет. Мэйред сосредоточенно посмотрела на календарь. Скажем, через месяц, в середине октября? Наверняка за это время что-то найдется.

— Но с кем я сниму квартиру? — простонала Нэнси.

Мэйред пожала плечами. Это ее не волнует, можно снять однокомнатную. Нэнси почти не готовит, не устраивает вечеринок, так что однокомнатная — вполне подходящий вариант. Но придется платить безумные деньги! Мэйред опять пожала плечами, будто это ее не касается.

На следующее утро на кухне Нэнси пила чай — завтрак она никогда не готовила: зачем утруждать себя, если в больнице все равно покормят, и вообще, какой смысл работать секретаршей у всех этих врачей, если нельзя бесплатно поесть в столовой, или, скажем, набрать леденцов без сахара? Мэйред влетела в кухню — она, как всегда, торопилась, — и Нэнси спросила, прощена ли она.

— Прощена, Нэнси? За что? Господи, за что же?

— Должно быть, я как-то провиниась, если ты просишь съехать с нашей квартиры.

— Квартира моя, и давай прекратим этот цирк. Нэнси, я тебе не жена. Ты подселилась, чтобы разделить со мной арендную плату — чтоб ты платила половину, и я половину — но теперь говорю: спасибо, мне больше это не нужно. Так? Вот и все, и нечего тут обсуждать. — Она поглощала хлопья с молоком, одновременно пытаясь натянуть ботинки. Мэйред от этих ботинок была без ума, а Нэнси они приводили в ужас: какая-то жалкая обувь стоила столько, сколько она получала за неделю.

А что я скажу в Ратдуне? — серьезно спросила Нэнси.

Мэйред изумилась.

— На тему?

— На тему того, почему мы поссорились.

— Да кому какое дело? Кто вообще знает, что мы живем вместе?

— Все: твоя мама, моя мама, твоя тетя миссис Кейзи — все знают.

— Ну и зачем им что-то говорить? — Мэйред искренне недоумевала.

— А твоя мама что подумает? Что я ей скажу?

И вдруг Мэйред вскипела. Нэнси не могла даже вспомнить об этом без дрожи.