Лилобус

Субботнее утро выдалось ясным и солнечным. Туристов почти не было, но город, как обычно, наводнили любители гольфа. Нэнси гуляла без особой цели. Она могла бы купить газету и пойти в гостиницу, в баре заказать себе кофе, но даже если забыть про деньги, зачем строить из себя состоятельную, делать вид, будто ты из их круга? Какая-то женщина мыла ступеньки паба — Нэнси узнала маму Силии: она сильно постарела, лицо покрыли морщины, как у цыганистой Джуди Хикки. Нэнси поздоровалась, но та продолжала молча орудовать тряпкой. Нэнси подумала: интересно, Силия еще спит, или уже наводит в пабе чистоту? Она работает по выходным, потому и приезжает домой. Должно быть, мама платит ей как следует: все-таки тяжело еще субботу и воскресенье провести за стойкой бара, намаявшись на неделе в больнице. Но такая скрытная эта Силия: из нее не вытянешь даже который час. Странно, что вчера в автобусе они с Томом болтали; обычно она просто с безразличным видом глядит в окно. Не то что Ди — такая живая, всем интересуется. Нэнси порой становилось жаль, что она не может зайти в гости к Ди, предложить ей сходить куда-нибудь вместе. Но заявиться к Беркам она в жизни не посмеет. Даже близко к дому не подойдет. Хирурги — это другой мир, и ничего тут не попишешь.

Она подошла к коттеджу Джуди Хикки и увидела, что на заднем дворике кипит работа. Кругом валялись большие коробки, а Джуди в старых штанах и с платком на голове трудилась в саду. Дом обветшал и краска на стенах облупилась, но сад был в идеальном состоянии. Нэнси подумала: странно, столько народу по просьбе миссис Хикки поливают растения, пропалывают грядки и отгоняют птиц — кто бы мог подумать, что такие люди кому-то нравятся. Она ходит на мессу раз в месяц, и то в лучшем случае. И ни слова о муже и детях. Они уехали много лет назад, ее сын был тогда совсем малышом; Нэнси почти не помнила то время, когда в доме жили дети. Миссис Хикки не пыталась вернуть детей через суд: поговаривали, что ей было что скрывать, иначе она непременно прибегла бы к силе закона. К тому же, она много лет работает в лавке, где продаются всякие восточные штучки и подозрительные снадобья вроде жень-шеня. И несмотря ни на что, у Джуди немало друзей. Вот и сейчас у нее трудятся два брата Кева Кеннеди, а на прошлой неделе с лопатой в руках наведывался Мики Бернс. Юный Руперт, наверное, тоже был бы рад составить им компанию, но его отец очень болен — из-за отца он и ездит на выходные домой.

Нэнси вздохнула и двинулась дальше. Тень мысли предложить свою помощь исчезла, едва появившись. Разве она бесплатная рабочая сила — делать ей больше нечего, как только землю копать и возиться в саду Джуди Хикки. Но вернувшись домой, она нашла записку в кухне на столе и задумалась, а какие у нее дела. Мама едва разборчиво написала, что миссис Кейзи заехала за ней и уговорила прокатиться. Миссис Кейзи на старости лет научилась водить машину, и купила себе не внушавшую доверия развалюху, в которой, однако, души не чаяла, и которая стала отрадой для многих людей, включая маму Нэнси. Миссис Кейзи и миссис Моррис даже хотели доехать на ней до самого Дублина. Переночевать собирались у нее в гостях. Все-таки миссис Кейзи — тетя Мэйред. А теперь — ни квартиры, ни Мэйред. При мысли об этом у Нэнси екнуло сердце.

И на ланч ничего, и ни слова о том, когда вернутся, и ничего съестного ни в буфете, ни в маленьком холодильнике. Нэнси выбрала две картошки, поставила их вариться, и отправилась в магазин Кеннеди через дорогу от дома.

— Мне два ломтика ветчины, пожалуйста.

— Два фунта, так? — отец Кева Кеннеди редко слушал людей, он лишь радио слушал, которое работало в магазине.

— Нет, только два ломтика.

— Хм, — сказал он, отделив и взвесив два ломтика.

— Просто мама еще не ходила за покупками, а я не знаю, что надо купить.

— Понимаю, от двух-то ломтиков вреда не будет, — мистер Кеннеди кивнул, угрюмо завернул их в жиронепроницаемую бумагу и сунул в пакет. — Никто не скажет, что из-за тебя семья по уши в долгах.

Она услышала чей-то смех и к своему неудовольствию заметила в магазине Тома Фицджеральда. Почему-то ей не хотелось, чтобы он слышал, как над ней смеются.

— О расточительстве мисс Маус ходят легенды, — сказал он.

Нэнси вымучила улыбку и вышла.

День казался нескончаемым. По радио не передавали ничего интересного, и читать было нечего. Она выстирала две своих блузки и повесила их сушиться. И с тревогой осознала, что никто, даже мама, ничего не сказал про химию. И зачем было завиваться, если люди не замечают? Платить большие деньги за модную завивку. Ну, если бы пришлось платить — к счастью, не пришлось. В шесть вечера она услышала, как хлопают двери в машине. Раздались голоса.

— А, Нэнси, ты здесь, — мама, казалось, постоянно не ждала ее увидеть. — Мы с миссис Кейзи славно покатались.

— Здравствуйте, миссис Кейзи. Очень за вас рада, — сказала она уязвленно.

— Ты приготовила нам ужин? — спросила мама с надеждой.

Нэнси смутилась:

— Нет. Ты ведь не просила. И в холодильнике пусто.

— Мора, ладно, она так шутит. Нэнси, ты ведь приготовила маме ужин, правда?