Лиловый Император

Дочитав письмо, я свернул его и сунул в карман вместе с остальными, а потом открыл бесценный труд Блаузера и нашел страницу 630. Несмотря на то что Алый Адмирал получил эту книгу совсем недавно и все остальные страницы были первозданно чистыми, страница 630 оказалась замусолена и покрыта карандашными пометками, особенно последний абзац. Вот что там говорилось:

Профессор Швайнери пишет: из двух старых способов, используемых коллекционерами для поимки быстрокрылой и высоко летающей Apatura iris, она же лиловый император, первый, а именно применение сачка на длинной рукоятке, обещает успех лишь в одном случае из тысячи; а второй - размещение на земле приманки, как то: гнилое мясо, дохлые кошки, крысы и т. д. - не только неприятен даже для очень увлеченного энтомолога, но также и малоэффективен. только в одном случае из пятисот наша замечательная бабочка покинет вершину своего излюбленного дуба, чтобы покружиться над зловонной приманкой. Я обнаружил, что цитил - безотказное средство для привлечения этой великолепной бабочки. нескольких граммов цитила на желтом блюдечке, поставленном под дуб, достаточно для того, чтобы слетелись все Apatura iris в радиусе 20 миль. Поэтому, если у коллекционера есть хотя бы малое количество цитила, пусть даже в закупоренном сосуде на дне кармана, но при этом спустя час не появится ни одной apatura iris, он может быть уверен, что они вообще здесь не водятся.

Прочитав это письмо, я долго сидел в раздумье. Затем осмотрел обе емкости. На них было написано "Цитил". Одна была полная, другая - почти полная. "Цитил должен быть у Алого Адмирала, - подумал я, - пусть даже в закрытом сосуде".

Я убрал все обратно в сундук, аккуратно уложил на солому и закрыл крышку. Жандарм, охранявший калитку, уважительно меня приветствовал, когда я прошел мимо него, направляясь на постоялый двор Груа. Вокруг толпились возбужденные люди, в коридор битком набились жандармы и крестьяне. Со всех сторон я слышал искренние приветствия и уверения в том, что настоящий убийца пойман; но я молча протиснулся сквозь толпу и взбежал наверх в поисках Лис. Я постучал; она открыла дверь и обняла меня. Я прижал ее к груди и поцеловал, а потом спросил, будет ли она повиноваться мне во всем, что бы я ни приказал, и девушка с горделивой покорностью сказала, что будет.

- Тогда немедленно ступай к Иветте, - сказал я. - Попроси ее запрячь повозку и езжай в Кемперльский монастырь. Жди меня там. Не спрашивай меня пока ни о чем, хорошо?

Лис подняла голову.

- Поцелуй меня, - робко сказала она; через секунду ее уже не было в комнате.

Я осторожно вошел в комнату Императора и заглянул в закрытую марлей коробку, в которой лежала куколка Apatura iris. Я увидел именно то, что и ожидал. Кокон был раскрыт и пуст, на нем зияла большая продольная трещина, а в марле медленно шевелила своими блестящими лиловыми крыльями огромная бабочка. Кокон выпустил своего молчаливого обитателя, символ бессмертия. Я ощутил трепет и, нагнувшись над коробкой, снова услышал беспорядочный гул на улице, который завершился яростным воплем: "Отцеубийца!"; я услышал, как жандармы следуют верхом за повозкой, которая грохочет по каменистой дороге, и подошел к окну. В повозке сидел Ив Террек, связанный, с диким взором, его окружали конные жандармы, по двое с каждой стороны, и даже их обнаженные сабли с трудом удерживали толпу на расстоянии.

- Отцеубийца! - вопили люди. - Смерть ему!

Я отошел от окна и открыл коробку, аккуратно, но крепко ухватил великолепную бабочку за надкрылья и бережно вынул, держа большим и указательным пальцами. Убрав руку за спину, я спустился в кафе.

Из всех людей, что толпились там, требуя смерти Ива Террека, в кафе остались только трое. Они сидели у огромного камина. Это были бригадир Дюран, Макс Фортен (аптекарь из Кемперле) и Лиловый Император. Император был неприятно поражен моим появлением, но я, не обращая на него внимания, подошел к аптекарю.

- Месье Фортен, - сказал я, - вы разбираетесь в углеводородах?