Лиловый остров, или Трое из прошлого

– Народ передает знания из поколения в поколение. Дана может лечить. Наша мать была из клана врачей, отец – из инженеров. Поэтому я и работаю на электростанции. Но электричества мало. Детали машин изношены, а новых не создать. Никак не создать. Мы не знаем, что будет дальше.

– Деградирующий мир, – прошептала Кира.

– Мы называем его Потерянным, в надежде, что где-то на планете есть и другой мир. Некоторые заводы частично восстановлены, но станки приходят в негодность.

В кухню вбежал пес Шевина, следом ввалился и сам хозяин с нанизанной на леску рыбой.

– Пошли, Кира! Нам далеко идти, – Таир поднялся.

– Возьмите с собой горяченького, – Дана подала туесок, – здесь картошка с мясом.

* * *

Черное небо, усыпанное звездами, казалось совсем близким. Кира узнала ковш Большой Медведицы. Небо выглядело родным. Пахло хвоей и ночной фиалкой. Море шуршало галькой на берегу. Было чуть прохладней, чем днем.

– Мы не можем лететь? – Кира расправила крылья.

– Не боишься?

– Уже нет.

– Ну, нежелательно. Я же не знаю, может, они установили ночную слежку. Будут меньше знать, нам легче будет.

Они прошли по развалинам, периодически взлетая невысоко над землей, огибая груды камней на месте бывших зданий. Там, где когда-то была набережная, можно было идти пешком. Таир взял за руку Киру, притянул к себе, обнял крылом и прошептал в ухо:

– Притворимся влюбленными. Так менее подозрительно.

Он подлетел к раскидистой кроне ленкаранской акации, оторвал веточку, усыпанную метелками розовых цветов, поднес Кире и снова ее обнял. Кира почувствовала тепло мускулистого тела и испугалась. Чтобы как-то отвлечься, стала внимательно рассматривать освещенные луной развалины города. Ей показалось, что местами дерн, покрывший остовы домов, шевелится, что из-под камней за ней следят чьи-то глаза, злобно поблескивая в темноте. Она вздрогнула и тесней прижалась к Таиру. Вдруг с торчащего обломка крыши взлетела ворона. Она громко каркнула, пролетая над их головами. Кира остановилась – сердце затарахтело так быстро, что идти не было сил. Таир подхватил Киру на руки и понес, приговаривая:

– Да что же ты за человек такой, а? То, чуть что и – в полет, то в обмороки падаешь от всякой ерунды!

– Я – безбашенная, – ответила Кира, – поставь меня.

– Погоди, кто-то идет нам навстречу.

Он сильнее прижал к себе Киру и наклонился ближе к лицу. Кира увидела огромные глаза с широкими зрачками и испугалась еще больше.

– Загулялась молодежь, – то ли спросил, то ли подтвердил низкий мужской голос.

– Ага, – весело ответил Таир.

– Погоди, это ты, Таир?

– Я, путник, с молодой женой. Домой иду. Устали. Как там моя сестра?

– Давно не видел. Как только родители умерли, так больше и не видел.

– Надо будет разобраться со смертью родителей, – громко сказал Таир, – с чего бы еще не старые, здоровые люди умерли в один день?

– Разберись сынок, разберись.

Кира не видела собеседника Таира, она притворилась спящей, положив на плечо голову, но услышала звуки шаркающей походки и, когда человек прошел мимо, приподнялась и посмотрела вслед. В свете луны она увидела седую голову и короткие, растрепанные крылья.

– Что это с ним? – спросила она.

Таир оглянулся.

– Эй, старик, я не узнал тебя. Постой.

Мужчина встал, не оборачиваясь и не поднимая головы. Таир подошел, продолжая прижимать к себе Киру таким образом, чтобы не показать ее лицо собеседнику. Наклонился, вглядываясь. Старик поднял бесцветные неулыбчивые глаза.

– Максимыч? – удивился Таир. – Что это с тобой?

– Длинная история, сынок. Иди и будь осторожен. Плохо тут у нас, плохо…

Старик пошел дальше, Таир долго смотрел ему вслед. Больше они никого не встретили. Скользнув сразу перед поворотом на Тонкий мыс, в переулок, Таир быстро поднялся в гору, остановился около небольшого дома с увитым диким виноградом крыльцом. Не спуская с рук задремавшую Киру, уютно устроившуюся на руках, открыл дверь своим ключом.

– Просыпайся, женушка, – громко сказал Таир и прошептал в самое ухо: – Надо посмотреть, все ли в доме в порядке.

* * *

Порядка в доме не было. Таир закрыл входную дверь, повернул выключатель. Свет не зажегся. Из выдвижного ящика шкафа, стоящего в прихожей, Таир достал свечу, зажег. На полу валялись перевернутое ведро, куртки и плащи. В нос ударил запах застоявшейся пыли и мышей.

Осторожно переступая через хлам, держа в вытянутой руке свечу и не выпуская руку Киры, Таир пошел вперед. Сначала показалось, что кто-то ходит в дальней комнате, оба застыли, прислушиваясь. Тишина. Через дверь справа виднелась кухня: битая посуда на полу, перевернутые кастрюли. Зловонная лужа скисшего, с огромной пушистой шапкой серой плесени, борща прямо перед раковиной, из-под которой каплями сочилась вода. Таир даже заходить туда не стал. Посветил, посмотрел и пошел дальше. В спальне Даны тоже царил беспорядок. Таир понял, что сестра боролась. На полу валялись разбросанные и порванные простыни, следы крови на них темнели бурыми пятнами. В гостиной было бы чисто, если бы не перевернутые книги.

– Что же они искали? – прошептал Таир, осматриваясь.