Лиловый рассвет (СИ)

– Генерал, пока вы опаздывали, мы единогласно приняли решение о начале войны, – и уже совсем предвкушая согласие со стороны Погорельского, добавил:

– Вы как?

– Я «против».

Хансен немного побледнел, поднял одну бровь и спокойно переспросил:

– Что-то?

– Я против войны. Она нам не нужна.

Он твёрдо решил стоять на своём. Чего бы ему это не стоило.

– Вы уверены?

– Я всегда уверен в своих словах. Я уже высылал вам доклад по этому поводу: там приведена чёткая аргументация неизбежности мирного исхода.

По залу пробежал лёгкий гомон.

Хансен вопросительно посмотрел на министра обороны. Тот, наклонившись к главе, что-то шепнул на ухо. Видимо, доклад, который по собственной инициативе Погорельский отправил главе, не прошёл цензуру министра.

Но Хансен не мог поверить своим ушам. Человек, обязанный ему всем: положением в обществе, должностью и судьбой, теперь восстал против него. Какой там доклад! Он должен был согласен без всяких аргументов.

– Вы отдаёте себе отчёт, что идёте против воли народа и общегосударственного решения? – спросил Хозяин.

«Ну и риторика! – подумал Погорельский, – Ишь, как загнул. Воля народа… Массовая смерть – это, что ли, воля народа?»

Вслух же он сказал:

– Я отдаю себе отчёт, что иду вместе… с волей народа и против вашего личного решения… – он интонацией выделил слово «вместе», давая понять Хансену, что тот заблуждается.

Хансен ответил:

– Погорельский, одумайтесь, я даю вам последний шанс. Иначе, – он немного помолчал, – вы будете разжалованы.

«Разжалован – так разжалован! – решил Погорельский, – Лучше пусть моя смерть будет на вашей совести, чем смерть солдат – на моей»

– Я против войны. Она не нужна никому.

– Погорельский!!! – взревел Хозяин. Он покраснел и просто источал злость на десятки километров вокруг, – В таком случае ваша следующая командировка произойдёт в качестве рядового. И будьте уверены, я постараюсь, что бы вас убили в первом же бою. Погоны – на стол!

Погорельский взялся правой рукой левое плечо. Дернул первый раз – погон не поддавался, второй – и вырвал его «с мясом», метнул на стол прямо перед Хозяином. Он проехал по гладкой полированной поверхности столешницы и упёрся в ладони Хансена. Потом левой рукой сорвал правый погон – у него это получилось сразу, он бросил его наотмашь, и тот едва долетел до середины стола.

Бывший генерал встал из-за стола, небрежно откинув стул, и вышел из комнаты, так хлопнув дверью, что её едва не сорвало с петель. Затем он направился к выходу из замка.

Внизу, у спидера, его ждал водитель.

– Что с вами, командир, на вас лица нет! – забеспокоился он.

Заметив оборванные плечи своего теперь уже бывшего начальника, он воскликнул:

– Что такое? Где погоны? Что случилось?

– Всё в порядке, Симон. Я теперь такой же рядовой, как и ты. Я просто разжалован.

– И что теперь с вами будет?

– Да ничего не будет. Летим по домам. До начала командировки…

– Генерал, это – война?

– Война…

Погорельский хотел сесть на спидер, но прежде, чем сесть, но со злости пнул его ногой.

Это был самый короткий в его жизни военный совет…

2486 год. Транспортный корабль «Лоддо». Несколько часов до начала десантной операции.

Вперёд, к победе коммунизма!

Художник Л. Голованов, советский плакат, 1950 г.

Этот день решает всё.

Гай Юлий Цезарь, напутственная речь перед командирами в битве при Фарсале.

Ян Погорельский проснулся в холодном поту. Это казалось невероятным, но во сне он видел отца. Совсем отчетливо, как наяву. Словно незримый наблюдатель, он видел военный совет – последний в жизни отца, видел, как он срывал с себя погоны, видел прощальную сцену с матерью в осеннем парке. Наконец он вспомнил и её, а ведь она почти стёрлась из его памяти. Он видел даже момент смерти – взрыв «Гонца». В это мгновение он и проснулся.

Что ж, если то, что он видел во сне, было на самом деле, значит произошло то, чего боялись в Азуре, чего боялся и Максим Погорельский – вечной конфронтации двух цивилизаций. И пересматривать итоги прошлого Ян был уже не в силах.

Рядом с Яном лежала Сюзанна. Видимо, когда Ян уснул, уснула и она. Хотя он решил «покемарить» всего лишь полчаса, он заснул на большее время. Ян посмотрел на часы. Через семь минут должен прозвенеть будильник и начаться боевой сбор, и осторожно, чтобы не разбудить свою новую любовь, он встал с дивана.

Уже взяв разгрузку с кобурой и спинными ножнами для меча, Ян вспомнил про складной меч, который был вручен ему бывшим другом. Ян достал мечь сумки, аккуратно положил его в карман разгрузки – вместо одного из магазинов для автомата. Но и обычный термомеч лежал рядом с сумкой. Гарвич забрал у него меч после драки с Мишелем. Так откуда он здесь? Видимо, Гарвич отдал его Сюзанне, пока Ян не видел. Так может, складной меч – не нужен? Лучше там будет «рожок» с патронами? Но интуиция подсказывала взять – и Ян послушал её.