Лиловый рассвет

Планета Тац! Не меньше десяти миллиардов пар глаз смотрели на эту планету с ненавистью. Не меньше десяти миллиардов человек готовы были в едином порыве уничтожить вместе с населением головную планету утопического общества всеобщего равноправия, общества без элит и равного уважения. Во всём Азуре вряд ли можно было найти планету, более подходящую быть столицей такого общества. На планете, благодаря равноудалённой от своей звезды планетарной орбите, царило круглогодичное лето, и лишь к полюсам немного снижалась температура. Но и это не представляло для жителей планеты особой трудности, так как полярные области были заняты океанами. В период начала космической экспансии, когда будущий Азур ещё не получил своего имени, планета, до этого на местных языках носившая имя «Добрая», была переименована в квазилингвистическое «Тац», что должно было вызывать в жителях нового межпланетного общества уважение к миру, подарившему изведанной области галактики мудрость, мир уважения и всеобщего равноправия. Иногда в разговорах, в просторечии, Тац так и называли: «Планета Мудрецов».

Но в остальном планета не была чем-либо примечательна. Ещё на глиссаде, Ян Погорельский понял: обывательская жизнь обитателей Тац, если не брать в расчёт закрытость Земли, ничем не отличается от обывательской жизни на его родной планете. Тонкие флюиды, почувствованные Яном при подлёте к центральному городу планеты, говорили ему, что, в сущности, люди, живущие на двух разных планетах, ничем не отличаются друг друга. Кроме единственной, малозаметной детали: истинного убеждения тацских жителей в отсталости землян в социальном развитии. Эта была та единственная вещь, позволявшая считать жителей планеты Земля людьми второго сорта. Людьми второго сорта в обществе без элит, обществе равных прав и возможностей.

В космопорту челнок проверила Служба Безопасности — лишь после этого экипажу было разрешено выйти, а погрузчику приступить к работе.

Отметка «Вылет разрешен» — как индульгенция. Как избавление от всех земных грехов — теперь слово «земных» звучало совсем по-иному. И это всё более и более не нравилось Яну — он вспомнил об этом, когда в очередной раз Хуго Баргас прошёл биометрический контроль. Земляне стали грешны при рождении. Грешны не перед Богом, или каким-то иным высшим разумом, который по праву, будь он действительно высшим, мог владеть абсолютным знанием, а перед кучкой каких-то узурпаторов, называвших себя Советом. Кто они и кем выбраны, такие же люди, как и всё остальное население? И почему за Землю несёт ответственность тот, кто на Земле-то, возможно, ни разу и не был. «Скорее, — думал Ян, — перерубить хребет мерзкой стоглавой гадине!». Недавний разговор с Гарвичем прибавил ему сил.

Если не брать за истину эмоциональные суждения Яна, то при внимательном рассмотрении Совет был самым, что ни на есть, правительством Азура — своеобразный парламент и кабинет министров в одном «лице». От каждой планеты предполагался представитель, а то и два-три, в зависимости от населения планеты. При Совете работали профильные комитеты, аналоги министерств: Комитет лёгкой промышленности, Комитет космического транспорта, Комитет коммуникаций и так далее. Существовала также специальная комиссия — «по прогрессу Земли». Именно в её отделениях и ставили злосчастную отметку. Она была создана ещё при первом контакте с землянами — предполагалось, что именно здесь и будут решаться вопросы, связанные с агрессивностью землян и её устранением. По приглашениям этой комиссии самых лучших работников Азура, «строителей лучшего общества», приглашали жить и работать на Земле. Именно из членов этой комиссии и был выбран первый представитель Земли в Азуре.

Около двух земных лет назад он трагически погиб, и в этом, на удивление, не было заслуги Лиловых. Корабль следовал привычным курсом: Земля — Тац. Но при выходе из нуль-пространства загорелся главный генератор, и система пожаротушения не смогла справиться с задачей. Его место занял другой. Он был «родом» оттуда же, из той же комиссии. Человек он был не особо публичный, интервью не давал, лицо его мелькало только в официальных заявлениях Совета — а для землян он был и вовсе не интересен: так, Азурская марионетка, не более. Но встречать челнок должен был он.

Гарвич сообщил об этом перед выходом из-нуль пространства, предварительно собрав экипаж в своей каюте. Сказать, что земляне были удивлены — это ничего не сказать. Однако же он попросил не акцентировать внимание на данном вопросе и не задавать ненужных вопросов о Совете — представитель Земли всё равно будет уклоняться от ответов. Любая информация, хранимая в голове данного человека, по словам Гарвича, является совершенно секретной, и выдаваться каждому будет только в необходимом для работы объёме.