Лиловый рассвет

Восстание планировалось масштабным. Но его исход зависел от самой первой битвы. Причём не только в тактическом или стратегическом плане. Это должен был быть посыл всем планетам, который сейчас находились в цепкой азурской хватке, в ежовых рукавицах СБА: бороться можно. И при этом бороться не просто так, отвечая терактами, словно исподтишка, а бить первыми, открыто, и глядя в глаза противнику, заявлять о своих намерениях. В идеале, к восстанию должны были подключиться бывшие земные колонии, хотя первоначального населения там осталось в меньшинстве — засилье азурцами было и в колониях — но всё же оставалась надежда на их помощь и введение в боевые действия их войск, а также на вступление в боевые действия других производственных планет, на стадии подготовки к восстанию обещавших свою поддержку.

Все двадцать десантных челноков были введены в атмосферу в полутора сотне километров от станции гиперсвязи, чтобы сразу достичь двух целей: обойти грозовой фронт, и выдержать дистанцию для точного и безопасного для самих челноков удара шрапнельными зарядами. Ян смотрел в лобовое стекло кабины пилота, которое заливало дождём и в этот момент он почему-то заметил, что каждая новая планета, кроме Тац, встречает его дождём. Может, подумал он, это символично, и вселенная подсказывает, что на самом деле не стоит воевать, даря солнечный свет на головной планете врагов, и проливая слёзы на планетах союзников. Но Ян Погорельский, встряхнув головой, сбросил с себя муар сантиментов, и в очередной раз поругал себя за излишнюю романтичность.

Челноки продолжали двигаться над тайгой Элекона-85, идя на верную смерть, но с твёрдой уверенностью в победе.

Главную победу нужно было одержать не здесь, на Элеконе, даже не в окрестностях Солнечной Системы или на орбите Земли, а в умах солдат.

Битва выигрывалась одним настроением. Во всяком случае, эта битва.

И, как посчитал Ян, Джон Гарвич сделал это мастерски. Он своей речью внушил солдатам твёрдую уверенность в победе и правоте своих действий. Ну и диверсионная прелюдия, которая разыгрывалась сейчас на «эсбэшной» базе, должна была помочь. Ян, правда, даже не представлял, как могут девять человек нанести урон столь большому числу живой силы, но надеялся, что к их прилёту диверсанты всё же смогут сделать хоть что-то.

Он решил узнать, верны ли его догадки, и не покинуло ли солдат чувство уверенности в собственной победе.

— Как настроение, бойцы? — обратился он к солдатам.

— Отлично! — ответил один из сидящих в челноке, — Зададим по самое «не балуйся!» Нам бы только долететь!..

Сидевший рядом солдат с револьверным гранатомётом, крутанул барабан своего орудия, и, несмотря на его тяжесть, поднял над головой и воскликнул:

— Всё, что от них останется — в консервной банке поместится! Пусть знают, что мы можем!

В ответ на это остальные солдаты огласили челнок радостными возгласами.

Ян посмотрел на этого солдата: это был чернокожий молодой мужчина, с контрастирующий яркой улыбкой. Он был пока ещё без шлема, а под шлем он зачем-то нацепил чёрную бандану, которую в скудном освещении челнока и на чёрной коже солдата было трудно заметить. Кроме прочего, на нём крест-накрест были закреплены два гранатных патронташа, что придавало этому бойцу грозный, но в тоже время какой-то гротескный вид.

Да и сам Ян, как и любой солдат, выглядел не менее грозно: автомат с подствольным гранатомётом, на правом бедре — кобура для пистолета, на тот случай, если автомат буден выведен из строя, за спиной — термомеч для рукопашной схватки, на левом бедре — три ручных гранаты, в карманах на животе — пара выстрелов для подствольника.

От созерцания солдата его отвлёк его собственный шлем, который лёгким вибрированием и тихим звоном возвещал о вызове. Ян надел шлем и принял сигнал, шедший по волне командиров атакующих подразделений.

— На связи Карельски, — донеслось из наушников, — Доложить обстановку.

— Всё в норме, — ответил Ян. Ему вторили остальные.

— Внимание всем. Обстановка на объекте следующая: диверсионная фаза операции завершилась. Среди Лиловых потерь нет. Пока мы имеем данные о ликвидации около полутора тысячи единиц живой силы. Магистральные коммуникации с башнями нарушены, сами башни и здания пока целы. Действуем по плану.

Последняя фраза означала: всем десантным челнокам перестроиться в линию, с дистанции четырёх километров произвести залп ракетами, с дистанции километра — начать отстрел ложных инфракрасных целей, а далее — произвести высадку десанта и зачистить территорию.

На горизонте, среди леса стала проглядываться огромная прогалина. В лунном свете можно было различить некоторые строения, две башни, посадочную площадку, и большое двадцатиэтажное строение.

— Смотри, Хел, — обратился Ян к пилоту, когда перестроение было выполнено, — сейчас будет дана команда на ракетную атаку. Атакуй левое крыло административного здания.

Тот кивнул:

— Есть.