Лиловый закат

Аня вернулась мысленно в тот день, когда съезжала из его квартиры. В следующий вечер после возвращения из больницы.

– Может останешься? – спросил Святослав, взяв ее за руки.

– Как ты себе это представляешь?

– Отлично. Будет в разы проще, обеспечить…

– Мы ведь уже договорились, что сейчас самое безопасное время, – прервала его Аня. – Лучше вернуться к привычной жизни.

– Хорошо. И все же мне было бы спокойнее.

“А мне?” – подумала она.

– Ладно. Уговорила.

Он притянул ее к себе и обнял, а потом склонился и нежно чмокнул в губы, задев ей больной нос.

– Прости.

– Ничего, – гнусаво ответила она, прогоняя искры перед глазами.

– Я отвезу тебя сам. Ты готова?

– Да.

Он подхватил ее вещи и вынес из комнаты. Только после, дома разбирая сумки и папки, Аня поняла, что оставила на столе свой рисунок.

“Можно было бы видеться чаще, если на душе так неспокойно”, – подумала она, прокрутив это воспоминание. – “Ну не может же он относится ко мне как к эскортнице? Когда захотел – вызвал”.

От этой горькой мысли у нее зачесались боковые валики на пальцах, которые следовало немедленно погрызть, заодно вместе покрытием.

“Таким не предлагают остаться на завтрак, не то что жить. Успокойся. Не сходи с ума, Аня”. – она сделала себе внушение и с двойным усердием принялась гнать упаднические мысли из головы.

У ворот ее встретила горничная Светлана, и ничем не выдала, что они когда-то уже познакомились. Молча провела к дому через прекрасный сад , который изменился осенью, и приобрел флер благородного золотого увядания. Аполлинария Илларионовна принимала в гостиной. Она, наряженная в серое шерстяное платье и темную шаль, сидела у окна и читала маленькую книжку в черной кожаной обложке.

– Добрый день, – поздоровалась Аня, стоя в дверях.

– А, добрый, – ведьма отложила свое занятие и повернулась к гостье. – Проходи, деточка, присаживайся. Дай-ка я на тебя посмотрю.

Аня прошла и заняла указанное место в кресле напротив, скрестив ноги под углом, как учили в коротких роликах по этикету. Генеральша с четверть минуты разглядывала свою визитершу.

– Так о чем же ты хотела поговорить?

– Да. Дело вот какое – впервые за долгое время Аня смогла пересказать историю целиком не таясь и не виляя, что существенно облегчило ей совесть. Ведьма не перебивала, только слегка кивала. Не в такт рассказу, а будто своим мыслям.

– Угу, – сказала она нахмурившись, когда гостья наконец умолкла.

– И теперь все стало слишком сложно, – подытожила Анна, вздохнув.

– Конечно. Но тебя ведь не только околокриминальные дела темных волнуют, верно? Могу я задать личный вопрос? – получив несмелый утвердительный кивок, она продолжила, – Ваши отношения со Святославом изменились?

– Ох! – вырвалось у Аня, и она почувствовала, как щеки заливает краснотой. – Я…То есть мы…

– Ясно. Он выбрал тебя. Теперь объяснимы разительные перемены. Не то, чтобы мне импонировала современная мода, но в этом наряде ты выглядишь просто прелестно.

– Благодарю… – пересохшими враз губами пролепетала в ответ гостья.

– Тебя беспокоит, что он другой? Вишневский младший – мужчина непростой, это точно. Самоуверенный гордец с замашками бога и упрямством осла, – столь резкие выражения в адрес Свята, сперва вызвали замешательство, а после ироничную согласную полу-ухмылку на лице Ани. – Милая моя, все они такие. С его статусом это нормально и естественно.

– Мне кажется, что я не дотягиваю до вышины – под нос прошептала она в ответ, тихо сознавшись себе в том, что мучило ее долгое время.

– Чепуха! Ты не дотягиваешь до него, потому что сама себя в том убеждаешь. Забиваешь голову глупостями. Если хочешь знать, я тоже не всегда имела это, – ведьма развела руками вокруг. – Я жила с двоюродной бабкой в маленькой комнатушке в коммунальной квартире, носила платье с заплатанными локтями, и чуралась людей. Мой любимый Петр нашел меня после войны в разрушенном Ленинграде. Я была в два раза тоньше чем ты сейчас, с единственным приданым – сапогами на несколько размеров больше, снятыми с трупа. Да-да. И ты думаешь не болтали? Он прославленный командир, герой! А я? Бесприданница, сирота, некрасивая, и старше него. Вот что мне приходилось слышать за спиной даже от хороших людей. А если б я их послушала? То-то же! Хочешь ему соответствовать? Начни с себя, и вырви с корнем сомнения в душе, если ты конечно уверена в своих чувствах. А это другой разговор.

– Нет-нет, я… есть еще. Макс, тогда сказал: Свят не может быть хорошим, что сила Владимира в нем ведет к темной стороне. И хуже него только Роза.

– Верно, такая сила со временем отравляет слабый характер, но Святославу это едва ли грозит с его внутренним стержнем. Не волнуйся. Роза, говоришь? Хм, Роза… где-то я… Подождешь несколько минут?