Лимб

– Сама видела. Я думал, что поседею с этим кофейным ассорти, – признался Лукавый.

– Хочешь, помогу?..

– Ты считаешь, это нормально? – он перебил ее.

– Что?

– Тебя никто не видит. По каким-то причинам ты связана со мной, но я о тебе ничего не помню. Разве это не похоже на злую шутку? – Лукавый остановился, пережидая красный сигнал светофора.

– Может, ты и прав. – Ева вышла на пешеходный переход, встала в середине и повернулась к нему. Машины проезжали ее насквозь, и призрачное тело размазывалось в свете фар. Лукавый вздрагивал каждый раз, когда автомобили задевали Еву. Виски горячо пульсировали.

– Уйди оттуда, – сказал он.

– Что?

– Уходи оттуда! – Лукавый повысил голос. Прохожие смотрели то на него, то на дорогу, перешептываясь между собой.

Головой он понимал, что Ева или мертва, или лежит где-то в коме, но сердце отказывалось его слушать. Он побежал к переходу, схватил ее за руку и оттащил на островок безопасности. Мимо, сигналя, пронеслась машина. Ветер подхватил отборный мат, донесшийся из приоткрытого окна, и унес эффектом Доплера.

– Зачем? Они мне не навредили бы.

– Мое глупое сердце, – отдышавшись, Лукавый легонько постучал себя по груди, – отказывается верить, что ты мертва. Ты выглядишь как живая. Я даже смог взять тебя за руку. Не делай передо мной так.

– Ладно, – Ева легкомысленно пожала плечами, – уже зеленый, пойдем, – и двинулась по пешеходному переходу.

Лукавый пошел за ней. От пережитых эмоций его потряхивало.

34

Лукавый открыл дверь и пропустил Еву внутрь, хотя в этом и не было необходимости. Обнялся с Джульеттой – теперь это стало традицией – и прошел в кухню. Мама оставила записку: «Буду поздно, поехала к тете Гале. В холодильнике ждет суп с фрикадельками, обязательно поешь!».

– Твоя мама очень заботливая, – заметила Ева.

– Зачем читаешь чужие записки?

– Извини, я не специально. – Она села на стул напротив него.

Лукавый поужинал в молчании.

– Ты так смешно ешь, – прыснула Ева. – Как маленький ребенок. С каждой ложкой улыбаешься все шире.

– Нет на свете ничего более классного, чем домашняя еда, – ответил Лукавый, убирая столовые приборы в посудомойку. Бросив в специальное отделение химическую таблетку, он запустил программу.

– Ты не включишь новости? Там может быть что-то полезное… – предложила Ева.

– Кто в наше время смотрит телевизор?

– Мой папа любил смотреть. Смеялся над всеми этими шоу, рассказывал о постановках мне и маме, – она щелкнула пальцами. – Может, поищешь информацию обо мне в интернете?

– Пойдем.

Они прошли в его комнату. Пока Ева сидела на полу и играла с собакой, Лукавый открыл браузер.

– Ты ведь Ева Новикова? Давай начнем с соцсетей. В какой школе училась?

– В двадцать пятой, кажется.

– Да? Это ведь и моя школа, – они переглянулись. Ева почесала Джульетту за ушком, подошла к Лукавому и облокотилась на стол, заглядывая в экран.

Они потратили немало времени, чтобы найти ее профиль. Список казался бесконечным.

– Я и не знала, что на свете так много моих тезок! – воскликнула Ева. – А вдруг мы так и не найдем мой профиль? Что, если он удален или там нет фотографий?

– У тебя-то? – фыркнул Лукавый. – У тебя должны быть фотки.

– Почему ты так думаешь?

– Посмотри на себя: вылитая фотомодель, – пояснил он, не отрывая взгляда от монитора.

– Правда? – Ева покрутилась, подошла к зеркалу в коридоре и огорченно выдохнула. – Я себя не вижу… Но раз ты так говоришь, то, наверное, стоит поверить.

– Вот. Нашел. – Лукавый повернулся к ней с победоносным видом.

Ева сидела за столом, чуть склонив голову и подперев ее рукой. Пальцы кокетливо спутывали волосы. Улыбаясь, Ева смотрела в сторону. Лукавый щелкнул на фотографию, увеличил ее. Одетая в ту же одежду, что и сейчас, Ева держала молочный коктейль. На стакане виднелась эмблема клуба.

– Что-нибудь вспомнила? – спросил Лукавый.

Ева прищурилась, долго разглядывала монитор, а потом вздохнула.

– Нет.

Лукавый посмотрел информацию об изменении аватара. Под именем и фамилией значилась дата: 17 февраля, 18:25.

– Ты обновила фотографию в день аварии, – сказал Лукавый. – Этот день что-то значит для тебя?

– Не знаю.

Он пригляделся к стакану в руке Евы. Эмблема смазалась, но после увеличения надпись удалось прочесть: «Манго».

– Помнишь что-нибудь об этом клубе?

– Там должно было произойти что-то важное. Ой… – Ева приложила руку к груди.

– Что такое?

– Будто сердце забилось чаще… – Она покраснела. – Я должна была встретиться там с тем, кто мне очень нравился. Точно! Это то самое чувство, я уверена!

– Ты все это вспомнила только благодаря эмблеме? – уточнил Лукавый. – Как к тебе в голову приходят воспоминания?

– Понятия не имею, – Ева покачала головой. – М-м-м… Помнишь, как перещелкиваются слайды в «Пауэр поинте»? Как-то так я и вспоминаю эти моменты. Вспышка в мыслях – и БАМ! – воскликнула она, расставив руки. Лукавый вздрогнул. – Ты ведь все равно не понял?

– Не-а.