Лимб

С этого момента начиналась полная неопределенность. Ольгерд ничего не знал о магелланцах, их нравах, отношению к пленным и приезжим. Вряд ли ему позволят свободно разгуливать по планете, занимаясь поисками дороги к Преддверью. Тюрьма казалась чем-то более реальным. При любых раскладах, Ольгерд окажется в полной власти людей, которым не доверяет. Без рун. Вероятно, без оружия.

Приятного мало.

Но это лучше, чем гарантированная смерть в лимбе.

– Хорошо, – Ольгерду эти слова дались с большим трудом. – Я сяду на корабль.

Магелланец кивнул.

И тут же поинтересовался:

– Не против, если я переберусь на твой постамент? Подо мной малость… черепица трещит.

Ольгерд хмыкнул.

– Перебирайся.

Картер мягко спрыгнул на капитель колонны, оттуда перемахнул на полузатопленную террасу, подняв тучу брызг. С трудом удержав равновесие, разогнался и перелетел на груду монолитных блоков. Ольгерд всё это время наблюдал за магелланцем с одобрительной усмешкой. Движения чужака были пружинистыми и мощными, выверенными до пяди. Последний бросок вывел Постороннего на правильную навесную траекторию, но не хватило буквально одного локтя. Картер сорвался с края постамента и упал бы в воду, но тут мастер решил вмешаться. Протянутая рука, рывок.

Бывшие враги на постаменте.

Между ними – расстояние удара.

Ольгерд спокойно уселся на прежнее место. В нескольких шагах от него устроился магелланец. Просто скрестил ноги и задумчиво уставился на далекую арку, торчащую у самого горизонта.

Удивительное дело – за всё время пребывания людей в лимбе, солнце не сдвинулось ни на йоту. Возникло неприятное чувство иллюзорности происходящего. Вряд ли планета перестала вращаться вокруг собственной оси. Конечно, суточный цикл мог быть очень длинным, но…

А с чего вообще Ольгерд решил, что лимб – это планета? Руины – не показатель. Волшебники Преддверья умеют строить в складках реальности. Размещают там целые комнаты, обрывки ландшафта, овеществленные фантазии заказчиков. Парки и фонтаны, например. Вспомнить те же подвальчики, в которых мастера ножей держат своих рлоков. Карман со снегом, льдом, холодом и полярным сиянием. Ничто не мешает возводить в иных измерениях целые города, а потом бросать их на произвол судьбы. Похоже, именно так поступили Демиурги.

Ольгерд и Картер молчали.

Каждый думал о своем.

Время остановилось, перестало иметь какой-либо практический смысл. Неподвижное пятно, именуемое солнцем, намертво вросло в небесную муть. Хотелось пить, желудок требовал еды. Но Ольгерд терпеливо ждал, не желая демонстрировать магелланцу слабость. У того наверняка имелся четкий план по спасению, не предусматривавший обезвоживание организма.

– Я убил вашего иерарха, – зачем-то признался Ольгерд. – Здесь, в лимбе.

– Знаю, – равнодушно кивнул Посторонний. – Его тело нашли. Только никакой он не иерарх. В моем мире нет таких понятий.

– Вот как?

– Ты скоро познакомишься с нашей государственной системой. Власть не принадлежит кому-то конкретному, это достаточно сложный институт. Те, кого вы называете иерархами, это обычные… агенты влияния. Не скрою, за их плечами века боевого опыта. Тот человек, с которым ты расправился, застал эпоху Большого Отката.

– А ты?

Картер замялся, но всё же ответил:

– И я помню то время.

Внутри у Ольгерда начало подниматься что-то темное, но мастер сдержался. Вслух произнес:

– Не понимаю я вас. Большой Откат стал настоящей катастрофой. Для всех человеческих миров. Вы – тоже люди. Неужели нельзя было найти лучшего решения?

Картер вздохнул и надолго замолчал. Вероятно, продумывал ответ. Или перебирал внезапно нахлынувшие воспоминания.

– Чего молчишь? – не выдержал Ольгерд.

– Ты плохо знаешь историю, – наконец, заговорил магелланец. В голосе Картера прорезалась сталь. – Разве Коэн не рассказывал тебе, что технология культурного регрессирования изначально появилась на Земле? Это не наше оружие, а Демиургов.

Ольгерд вспомнил загадочные слова посредника о заговоре в «управленческих структурах» Преддверья. Нечто, именуемое Державой Четырех Сторон, намеревалось восстать против терранской империи. И тогда мир Ольгерда погрузился в пучину варварства.

– Вижу, ты вспомнил, – ухмыльнулся Картер. Всё это время Посторонний следил за выражением лица мастера. – Не мы откатили Преддверье. Это сделал отец Коэна и подобные ему. Боялись, что мир-перекресток захватит бразды правления. А ведь это было логично – Преддверье стоит в центре всех энергетических потоков. Земля уже тогда превратилась в курортное захолустье для богоподобных вершителей и их семей. Окраина империи, утратившая былое величие.

Ольгерд не стал спорить. До него вдруг дошло, что эта давняя вражда имеет свои корни.

– Храмы, которые вы защищаете, – Посторонний скривился. – Это распределительные узлы, и ничего больше. Фильтры, клапаны. Без них контур вполне обойдется, кстати. Просто Двери исчезнут, а вселенная перестанет себя пожирать. Вот почему мы стремились их уничтожить.

– А теперь?

– Уже нет.

– Почему?