Лимб. Анафемные души

– Заткнись!

«ОНА ПЛАЧЕТ!!!»

Громкий детский плач взрывается в голове, сменяя голос Лимба. Протяжный, надрывный.

Зажимаю уши. Трясу головой.

Его нет! Его нет! Очередная уловка Лимба! Его борьба за жизнь! Грязные методы!

Но плач становится громче. Всё отчаяннее, всё надрывней.

Ребёнок. Почему я слышу плач ребёнка?!!

– Что там у тебя, маленькая?! – голос Блэйза звучит растянуто. – Всё ещё говорит с тобой?

«Хватит… Хватит»!!! – умоляю мысленно, шатаюсь из стороны в сторону, до боли сжимаю челюсти, чтобы не закричать в ответ на весь этот хор из адских голосов и воплей!

«Она хочет показать… – шумит в голове. – Позволь ей показать. Позволь показать ей»!

Распахиваю глаза и всё, что вижу, это Рэйвена. Нет больше ничего. Ни города, ни купола, ни анафем, ни Блэйза, ни тысяч голосов разрывающих голову на части.

Я и палач.

Я и мой Осколок.

Ноги будто не мои тянут к нему навстречу. Мысли будто чужие заверяют, что так будет правильно.

«Впусти её», – голос соблазняет, подталкивает.

– Что ты делаешь?!! – крику Блэйза удаётся пробить дорогу сквозь чёрный коридор, в котором есть только я и Рэйвен, но уже поздно.

– Она плачет… – дрожащим шёпотом срывается с моих губ, и слёзы обжигают лицо. Слёзы, в которых нет смысла, я их не понимаю, но чувствую в них жадную потребность. Слёзы горечи, такой острой, когда всё тело кажется сплошной кровоточащей язвой. Почему мне так больно? Почему?..

– ЛОРИИИИ!!! – неистово кричит Блэйз откуда-то из пустоты, но Лимб не пускает его. Знаю на неком подсознательном уровне – Лимб вкладывает последние силы, жертвует их на меня, чтобы… чтобы что-то показать.

«Впусти её», – толкает в спину.

«Впусти её», – ведёт за руку.

«Она плачет», – закладывает в голову.

«Она скучает по своей маме», – ножом ударяет по сердцу, и лицо Рэйвена оказывается в сантиметрах от моего. Пожранные тьмой глаза смотрят в мои, руки капканами врезаются в плечи, нечеловеческий рот обнажает острые акульи зубы, и сущность вырывается из глотки, протягивает ко мне длинные чёрные щупальца, врывается в моё тело одним резким толчком, захватывает, пожирает душу. Возвращается домой.

И я кричу. Кричу так громко, как никогда не кричала.

Глава 34

Ещё недавно я думала, что знаю о боли всё.

Как же я ошибалась.

Оказывается, боль прошибающая тело, раскалывающая его на куски, насаживающая на раскалённый добела стержень, впивающаяся в каждую клеточку кожи острым отравленным шипом – ничто, в сравнении с тем, какую запредельную боль способен испытывать разум.

Это нечто иное. Нечто на внеземном уровне, не доступное тому, кто не познал физическое уничтожение. Кто не разматывал себя по ниточке, не сгорал в дьявольском огне, не знал, что такое быть прокажённой, проклятой. Быть никем. Расплачиваться за чужие грехи и долгое время проклинать в них себя.

Моё наказание. Цена за выбор, который я сделала.

Выбор, которого я не делала никогда.

Боль, что испытываю сейчас не просто заставляет меня кричать – она насильно, клешнями, выдирает из меня протяжный звериный вопль, потому что я не могу видеть всё ЭТО… Не хочу слышать всё ЭТО… Я ломаюсь. Я погибаю. Я разрушаюсь на атомы, на грёбаные мёртвые песчинки!

Прекратите всё это!

ПРЕРКАТИТЕ!

Извиваюсь, дёргаюсь, зажимаю голову руками, бьюсь лбом о собственные колени, прижимаю их к груди, обхватываю до хруста костей, хочу сжаться в тугой комок, хочу прекратить это видеть, это слышать, это чувствовать!

Тысячи голосов взрывают голову, копошатся в ней, сверлят дыры, говорят, говорят, говорят, говорят!!!

Хватит!!!

Слишком много, слишком громко. Пусть заткнутся!

«Лори…»

«Лори…»

«Лори…»

«Лори…»

«Лори…»

«Лори…»

«Лори…»

«Лори…»

Каждый с разной силой, с разной интонацией, с разной громкостью. И каждый повторяет моё имя до бесконечности, вбивает в разум, воскрешает в памяти, будто я должна признать его, не имела права забывать!

Лица вращаются перед глазами безумной центрифугой. Кружатся, увеличиваются, повторяются одно за другим, снова и снова. Кричат, улыбаются, злятся, плачут, смеются.

Отец, мама, Томас, отчим, Шоу, Блэйз, Рэйвен.

Отец, мама, Томас, отчим, Шоу, Блэйз, Рэйвен. И ещё несколько сотен даже не знакомых мне лиц! Все они во мне! Говорят, говорят, ГОВОРЯТ!!!

Оставьте меня в покое! Убирайтесь!

Кричу. Кричу так громко, как только умею. Нет – я даже не знала, что способна на такое. Чувствую вкус крови в горле, солоновато-железный привкус на языке. В лёгких бесконечный запас кислорода, он не кончается! Как и крик мой продолжает звучать – единственный способ заглушить этот безумный хор голосов в голове!

– Лори, – голос, который звучит яснее других.

– Лори, – будто со стороны, отдельно от всех, зовёт ласково, тоненько. – Открой глаза, Лори.

Трясу головой сильнее. Кричу ещё громче, рву на себе волосы, приказываю всем заткнуться! Не сводить меня с ума! Не доводить до сумасшествия!

– Просто открой их, Лори.

Не могу… Это сложно. Это не имеет смысла!

– Открой глаза, Лори. Я здесь. Посмотри на меня.