Лимб. Анафемные души

Поджимает губы и ещё раздумывает с полминуты, натягивает капюшон поглубже, будто спрятаться от меня, что ли пытается и, наконец, выполняет просьбу.

Такой забавный. Этот проводник. Малой не врал.

Уже обожаю его.

Прямо посреди залитой солнцем долины открывается небольшое окошко охваченное голубым свечением, и проводник стучит указательным пальцем по невидимым часам на запястье. Оригинально.

Прямо в окне, как на экране появляется картинка: небольшая, уютная кухня с круглым столом по центру, за которым сидит смуглая женщина лет тридцати и кормит грудью ребёнка – девочку, с копной чёрных топорщащихся волос и большими серыми глазами.

– Это она? – даже проводник не сводит с крошки взгляда. – Душа ребёнка, который едва не уничтожил Лимб?

– Тебе лучше знать. Твоя ведь работа, – сердце так сильно сжимается, что хочется ударить себя кулаком по груди.

– Почему Лимб отпустил её? Разве душа этого ребёнка не опасна для мира живых?

– И ты, и я знаем, что Лимбу плевать на мир живых. Главное, чтобы этого ребёнка не было здесь. Даже интересно, кем она вырастит.

– Как Лимб пошёл на эту сделку с тобой?

– О, так ты знаешь, кто я. А чего под дурочка косил?

– Слушай…

– Да шучу я, – не сдерживаю смешка. – Расслабься, проводничок. Я уже не палач.

– Знаю. Просто понять пытаюсь, почему ты всё ещё дышишь, после всего, что сделал.

– Это было не очень вежливо.

– На какую сделку ты пошёл?

– Не было никакой сделки, проводничок. У тебя с Лимбом свои секреты, а у нас свои, – подмигиваю, и лицо этого Тайлера, или как там его, становится ещё забавнее. Умеет всё же Лимб персонал подбирать!

– Слушай, – поворачиваюсь к нему и смотрю упрямо. Потому что главная причина, по которой я искал этого парня совершенно в другом. – Можешь ещё одно одолжение сделать?

На раздражённом вздохе проводник закрывает окно и без слов удаляется прочь.

– Ты не дослушал, – в развалку иду следом. – Всего на минутку надо в мир живых попасть. Ты со мной?

– Правду о тебе говорили: псих ненормальный, – бросает не оборачиваясь.

– Это не займёт много времени, говорю!

– Не обсуждается.

– Да ты послушай сначала, что расскажу…

– Слушай, Ворона! – круто разворачивается и тыкает пальцем мне в грудь. – Я не знаю, какие у тебя ещё дела в мире живых, но ни я, ни кто-либо ещё, больше тебе способствовать в этом не будет. Всё понял?

Цокаю и качаю головой:

– Малой говорил, что ты та ещё задница.

– С Райтом я потом поговорю, – шипит, сверля меня злобным взглядом.

– Тебе не придётся ничего делать, – заговорчески ухмыляюсь. – Всего-то попугаем одного выродка и сразу домой, м? Весело будет. Что ты как старпёр?

– Попугаем? – взгляд становится ещё тяжелее. – Не наигрался ещё, Ворона? Мало тебе было?!

– Он заслужил, – отрезаю стальным голосом, и глаза проводника расширяются моему новому тону. – Выслушай сначала, а потом выводы делай, по рукам?

***

– Две минуты, Ворона, не больше. – Окно за нашими спинами закрывается и взгляду предстаёт ну совершенно отвратительная картина.

Спальная этого ублюдка Томаса напоминает свалку с кучей пустых бутылок, грязными простынями скомканными на полу, объедками и разбросанными по всему полу баночками с медикаментами.

– Это он? – хмурится Тайлер, кивая на кучу чего-то в углу. А, ну да, это и есть Томас.

Подхожу к «куче» и пинаю ботинком. При виде меня глаза того распахиваются, как от удара током, а изо рта вырывается жалкий, хриплый крик.

– Закройся, – смотрю с омерзением, и пасть этой мрази захлопывается, как по щелчку.

Тайлер подходит к нему с другого бока, и теперь заплывшие глаза Томаса лихорадочно смотрят на нас по очереди. Так и стоим, как два идиота со сложенными на груди руками и смотрим на отребье у наших ног, как на невзрачную кучку навоза.

– Он? – вновь спрашивает проводник.

– Он самый, – опасно улыбаюсь, и Томас, тряся головой и зажимая уши руками, отползает в самый угол комнаты.

– Галлюцинации… Галлюцинации… Это не он. Только не снова он… Просто, кажется. Всё выпивка. Выпивка во всём виновата! – стонет, бедолага, факт отрицает.

Что ж…

Подхватываю с пола бутылку с золотистой жидкостью на самом дне и принюхиваюсь.

– Хочешь? – протягиваю Тайлеру, и лицо проводника мрачнеет ещё больше. Пожимаю плечами. – Ну как хочешь.

Приседаю перед Томасом на корточки и выдерживаю эффектную паузу, но тот вдруг начинает бормотать:

– Я не хотел. Не хотел! Я испугался! Просто испугался! Не хотел… клянусь, не хотел убивать её! Я НЕ ХОТЕЕЕЕЛ!

Что?

Замираю с поднятой рукой, в которой сжата бутылка.

– Ты чё несёшь?

– Я не хотееееел… – стонет, как перепуганная до смерти девчонка. – Это было… это было ошибкой. Я не должен был убивать Лори. Те таблетки… я думал… думал просто выкидыш будет и никто ничего не узнает о том, что она… о том, что мы… о том, что я делал с ней. Я не хотел… НЕ ХОТЕЛ УБИВАТЬ ЕЁ!

– Э! Э! Э! Ворона! – Тайлер вовремя хватает меня за руку, потому что я уже практически разбил бутылку о голову этой твари.

Это… Нет. Нет-нет… Как это всё может быть связано?

Он убил Лори? ОН убил её? Не было никакого самоубийства?!