Лимб. Анафемные души

Палач не смог расправиться с очередной жертвой. С одной из тысяч. С прокажённой, лишённой права на существование.

Смотрю на маячащего вдали Рэйвена, прижимаю ладони к пульсирующей шее, превращающейся в один большой синяк за отсутствием регенерации, и не знаю, что чувствую. Сбита с толку, запутана, не испытываю облегчения. Облегчения и не может быть у той, чья смерть теперь станет в десятки раз мучительнее и ужаснее, потому что палач не смог выполнить работу. Палач обрёк меня на ещё большие страдания, сам того не осознавая. Палач привёл меня в клетку, которая, так или иначе, станет моей могилой. Если не от рук Рэйвена, то от проклятия, которое точно знает, когда вовремя просыпаться.

Покалывание в кончиках пальцев… так знакомо. Словно маленькие искорки носятся по коже, играя с ней, щекоча, прежде чем обдать пламенем и сжечь дотла. Тепло разливается по телу, обманчивое – прелюдия моей смерти. Пустым взглядом смотрю на дрожащие ладони и невольно начинаю плакать, когда первые чёрные пятна острой болью простреливают на коже, покрываются трещинами, лопаются огненными волдырями. Теперь оно – проклятие Лимба хватает меня за шею обжигающими, шершавыми пальцами. Полосуя тело ударами огненной плети, рисуя на коже чёрные дорожки, выжигая на одежде рваные дыры.

Кусаю губу, закрываю веки до вспышек перед глазами. Терплю, чтобы не закричать. Терплю, потому что кричать нет смысла. Это конец. Мне не справиться с припадком собственными силами, а вода – больше не союзник, в секторе, где её нет и не может быть.

«Быстрее… быстрее»… – молюсь. Пусть всё закончится быстрее. Эта боль нестерпима, безумна!

Быстрее!

– Смотри на меня! – крепкие руки впиваются в плечи, встряхивают, а голос Рэйвена гремит над головой: – СМОТРИ НА МЕНЯ!!!

Веки слишком тяжёлые и горячие, чтобы держать их открытыми, с трудом заставляю себя взглянуть в лицо палача: напряжённое, с широко распахнутыми, безумными глазами.

– Смотри на меня! – кричит, продолжая трясти меня. – Его нет. Слышишь? Оно – не часть тебя! Стряхни его! Стряхни с себя всю эту дрянь! Проклятие – не часть тебя! Оно просто приклеилось, присосалось, как пиявка. Стряхни её! Сбрось с себя!

Не понимаю, что он говорит. Зачем говорит?

– СМОТРИ НА МЕНЯ!

Не могу… слишком больно. Мучительно больно! Кровь циркулирует в голове, шумит в ушах. Тело сантиметр за сантиметром покрывается тлеющей коркой, чувствую её: на руках, на ногах, на шее, на животе и спине, чувствую её внутри себя. Везде!

– Ты можешь это контролировать! – голос Рэйвена ещё находит дорогу в моё пульсирующее сознание. Не сразу понимаю, что кричу: громко, с надрывом. Трясусь в его руках, готова рвать на себе волосы от боли, сдирать ногтями корку, пока не брызнет кровь, рыдать и молиться Дьяволу, чтобы это всё закончилось. Пусть он заберёт мою душу, пусть делает с ней что угодно, лишь бы эта боль прекратилась!

Чувствую, как Рэйвен рвёт моё тело на себя, прижимает к груди, крепко обхватывает руками и шепчет в самое ухо:

– Тебе не больно. Всё – ложь. Боли нет, слышишь меня?

Сам не знает, что говорит! Идиот! Зачем держит меня так близко? Зачем сгорает вместе со мной?!

– Её нет!!! – кричит. – Внуши себе это, чёрт тебя побери! Возьми контроль над своим проклятием!

Бессмысленно… всё, что он говорит. Я не могу. Я НЕ МОГУ!

– Я не могу… – тихо, едва слышно.

Ладони Рэйвена хватают за плечи и, я с трудом открываю глаза, чтобы посмотреть ему в лицо: в красное, покрытое ожогами и свежими волдырями. Первое желание – отстраниться, сбросить с себя его обожжённые о моё тело руки, но Рэйвен не отпускает, держит крепко и продолжает лгать о том, что «мой» огонь не причиняет боли!

– Тогда… тогда гори, – отпускает меня, приземляя на «ртутный» пол и отходит в сторону. – Гори, Катари! Сильнее! ДАВАЙ!

Кричу, не могу себя заткнуть. Обхватываю себя тлеющими руками, извиваюсь от боли, бьюсь затылком о землю.

– Ещё! – голос Рэйвена эхом разлетается по чистому сектору. Сквозь щёлочки вижу, как он кружится на месте, вращает головой из стороны в сторону, будто видит и знает что-то, что не могу знать и видеть я.

– ЕЩЁ!!! – не кричит, а приказывает, будто от меня зависит скорость сгорания тела! Будто от скорости сгорания что-то зависит! Не может смотреть на меня? Сам виноват! Надо было прикончить самому, когда была возможность!

– Хорошо… – и будто одобряет что-то. – Ещё, птичка. Давай. Ещё немного!

«Ещё немного и от меня уже ничего не останется, Рэйвен.»

«Ещё немного и ты будешь от меня свободен.»

«Убей его», – новый голосок вспыхивает в голове. Незнакомый, неожиданный, тоненький и такой жуткий, что невольно замираю.

«Убей палача. Сейчас. И получишь свободу.»

Пытаюсь взглянуть на Рэйвена: с больным ужасом, в полном оцепенении, сквозь свинцом налитые веки, сквозь пар, который змеями струится от моей кожи.

«Убееееей, – соблазняет голосок. – Палач больше не нужен. Палач предал нас. Убеееей».

Упираюсь ладонями в гладкую поверхность, склоняю голову, так что волосы расползаются по земле толстыми локонами, и пытаюсь прогнать его. Прогнать эту тварь из моей головы!!!