Лимб. Часть 2

Дыра на сердце затянулась, но оно навеки покрыто рубцами. Рубцами, которые запечатали мою любовь к синим печальным глазам, к непослушным взъерошенным и чёрным, как смоль локонам, к тёмным губам, которые научились дарить мне улыбку…

Любовь. Какой же разной она бывает.

Любовь, которая живёт глубоко в моём сердце, будет жить столько же, сколько моя душа. Вечно.

***

– Бабушка… Бабушка, не спи… Слышишь? Не закрывай глаза. Папа уже едет, он велел мне следить за тем, чтобы ты не спала. Говори со мной, ладно?

– Конечно, милая. Я не сплю. Претворяюсь просто. Устала.

– Тебе… больно?

– Нет, что ты, Дарси. Конечно, мне не больно, ты ведь со мной. Моя хорошая. Ну же… откуда слёзы? Почему плачешь? Больница – не самое страшное место в мире, можешь поверить.

– Я слышала, как папа и дядя Итан говорили, что тебе становится хуже. Ты ведь… ты ведь не умираешь, правда?

Моя внучка. Дарси. Ей всего двенадцать. Или Уже двенадцать. Прежде я и не задумывалась над тем, какой взрослой она уже стала. Смышлёная, умная, красивая… С длинными рыжими локонами и ясными голубыми глазами. Многие говорят, что Дарси очень похожа на меня в юности. А я отрицаю. Ведь также говорят… что по наследству может передаться не только внешность, но и судьба. А плечи Дарси слишком хрупки для такого бремени. Ни за что… ни за что на свете она не должна ступить на ту же дорожку, по которой пошла её бабушка. Поэтому я всегда ей говорю: «Ты в миллионы раз красивее меня. Я вообще была страшненькой. Посмотри на фотографии – никакого сходства»! Но вопреки моим желаниям, Дарси всегда нравилось, когда её сравнивают со мной. Она упрямая. Но гораздо умнее меня, а это главное отличие. И оно немного утешает.

Два других мои внука – Клейтон и Ник, те ещё сорванцы. На несколько лет старше Дарси и являются её двоюродными братьями. Подтрунивают над ней, дразнят, но, безусловно, любят, иначе с чего это им было ввязываться в драку с мальчишками, которые посмели на всю школьную столовую высмеять веснушки их обожаемой сестрёнки?

Мои внуки, мои дети – моё хрупкое счастье, моя сила.

– Где твоя мама, Дарси? – моё время пришло и говорить было сложно, но моя внучка сидит передо мной и обливается горькими слезами… Что я могу? Улыбнуться. Взять её за руку. Утешить.

– Мама встречает остальных. Они уже едут, бабуль. Не спи, ладно? Ты не должна спать. Ведь сейчас не ночь, взгляни в окно.

Небо. Грозовое, тяжёлое. Свинцовые тёмно-синие тучи похитили солнце и готовы обрушить на землю всю свою мощь.

Тёмно-синие… давно я не вспоминала цвет Его глаз.

– Всё ведь будет в порядке?

– Конечно, моя хорошая. Дарси? Дарси?.. Посмотри на меня. Хорошо. А теперь вытри слёзы и улыбнись. Подари мне свою прекрасную улыбку.

Дарси слабо улыбнулась, и дышать стало легче.

– Дарси, – я держала её ладонь в своей и говорила из последних сил, – помнишь тот день, когда я учила тебя фотографировать?

Дарси кивнула и по её румяным щекам прокатились две большие слезинки.

– Помнишь, как я говорила тебе уделять внимание мелочам? Самым незначительным, неприметным и на первый взгляд совершенно неинтересным?

– Помню…

– Иногда… в этих мелочах может заключаться гораздо больший смысл, чем в том, что способно заметить большинство.

– Ты говоришь о том парне с фотографии в парке аттракционов, который случайно попал в кадр?

– Верно. И о нём тоже. Иногда, милая моя девочка, судьба посылает нам знаки свыше, заметь которые мы вовремя, всё могло бы сложиться иначе. Умение смотреть мимо блестящего на солнце бриллианта, способно раскрыть истинную красоту в самом обычном неприглядном камешке позади этого бриллианта.

– Зачем ты мне это говоришь, бабушка?

– Чтобы не спать, – выдавила хриплый смешок и закашлялась. – Дарси. Истина сокрыта в мелочах. В незаметных движениях, в кротких улыбках, в обычном приветствии, в том, к чему мы привыкли и принимаем как должное, забывая, что всё этом мире не вечно. Будь открыта миру, люби этот мир, люби людей. Смотри в самую глубь, в самое сердце и никогда не ведись на поводу у желаний. Желания бывают опасны.

– Бабушка… ты говоришь так… будто…

– Ничто в этом мире не вечно, Дарси. Даже твоя бабушка.

– Только не говори, что ты уходишь на небеса! Я не верю в эту чушь!

– О, и правильно. Не надо. Не верь. Верь во что-то большее. В то, что спрятано за этими небесами и не подвластно взгляду.

– А сейчас ты скажешь, что всегда будешь жить в моём сердце и поэтому я должна перестать реветь, как ребёнок.

– Ребёнок? Где? Ты у меня большая умная девочка, и ты прекрасно знаешь, что есть вещи, которые никто не может изменить. А если будешь продолжать плакать, это меня расстроит. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя бабушка была расстроена?

– Нет… не хочу…

– Вот и хорошо.

– Но он… он сказал! Сказал, что с тобой всё будет в порядке!

– Сказал? Кто? Твой папа?

– Нет! Папа говорил, что всё наоборот, что тебе всё хуже! А тот парень… тот парень сказал, что с тобой всё будет в порядке! Тогда почему ты сейчас лежишь здесь, а я делаю вид, что не понимаю, что с тобой происходит?!!