«Лимонка» в войну

Коммунистической Северной Корее уже почти 60 лет. Но, как ни странно, нет никаких признаков застоя и разложения. Ни окуджав, ни высоцких, никаких диссидентских посиделок на кухнях и гнусных кинокомедий. В чём разгадка стойкости корейцев? То ли народ другой, дисциплинированный и неприхотливый, в отличие от расслабленных русских. То ли постоянное внешнее напряжение, необходимость быть готовыми к войне сплачивает нацию. В любом случае, я не завидую американцам, если они всё-таки попытаются разобраться с этой частью «оси зла»…

Андрей Дмитриев, апрель 2004

Куба

Куба – всего лишь часть иберийского мира. Ту его часть, что находится в Новом Свете, русские называют Латинской Америкой.

Иберийский мир возник в результате колониальной экспансии двух государств, располагающихся на Иберийском полуострове, – Испании и Португалии. От двух гигантских империй сегодня остались только воспоминания. Русские вовсе не единственный народ, переживший распад Великой империи. Испанцы с португальцами пережили это намного раньше нас.

Когда-то, во время СССР, Куба была нашей форточкой в Латинскую Америку. Вот уже лет пятнадцать в эту форточку никто не заглядывает. Владимир Путин в своё время вбил последний гвоздь, закрыв российскую радиолокационную станцию на Кубе, персонал которой, кстати, кубинцы безвозмездно кормили. В это же время США размещают аналогичные базы в недавно нашей Прибалтике.

Максимум, на который нас хватает сейчас, – латиноамериканские сериалы.

На испанском языке, кроме кубинцев и, само собой, испанцев, говорит почти вся Латинская Америка, за несколькими исключениями. Одно из них – португалоязычная Бразилия. Четыре пятых из тех, для кого испанский язык является родным, не считают себя испанцами. Это относится и к кубинцам. Русский язык в этом смысле «тоталитарнее» – большая часть из говорящих на нём предпочитает считать себя русскими.

Говорящие на испанском уступают только говорящим на китайском, английском и хинди – самом распространённом языке Индии. Русскоязычные в этом соревновании долгое время шли пятыми. Но нас уже обгоняют арабы, бенгальцы и индонезийцы. Об арабах мы слышим почти каждый день. О бенгальцах и индонезийцах мы ещё услышим. Уверен.

Самый близкий к испанскому язык – португальский – по числу на нём говорящих занимает девятое место. (Раньше замыкали десятку немцы, теперь, похоже, их потеснили турки.) Испанец с некоторым трудом, но поймёт португальца. Примерно так же, как русский понимает украинца.

В совокупности жители иберийского мира уступают только китайцам и англоязычным.

Основные слова испанского восходят к умершему языку Римской империи – латыни. Но латынь успела дать жизнь целой куче языков, называемых романскими (от латинского названия города Рима – Рома). Кроме испанского с португальским – французскому, итальянскому и даже румынскому. В бывшем СССР была республика, разговаривавшая на одном из романских языков – Молдавия. Знающий один романский язык без большого труда способен выучить другой. Многие знакомые мне кубинцы легко шпарили по-французски, тем более по-итальянски. Поэтому иберийский мир является хотя и самой крупной, но частью мира романского.

При трёх урожаях в году, тепле и отсутствии животных, опасных для человека, доиспанское население Кубы просто ловило кайф. В 1492 году Колумб открыл этот рай. И в него полезли с одной целью – хапнуть побольше и побыстрее. Знакомая ситуация.

Индейцев здесь почти истребили в первое же столетие испанского владычества. Постоянный труд казался беднягам такой жуткой каторгой, что они предпочитали самоубийство. Так что привычный скуластый облик латинос, знакомый по фильмам мексиканца Родригеса, на Кубе почти отсутствует. Как в старых восточнонемецких фильмах индейца играл югослав Гойко Митич, так и кубинских индейцев изображают сейчас для туристов актёры кубинской самодеятельности.

Гэдээровские фильмы про индейцев, кстати, как раз здесь и снимались.

Последняя по времени попытка политического объединения иберийского мира, хотя бы на американском континенте, предпринята по инициативе Кубы. Знаменем и символом этой попытки стал Эрнесто Че Гевара. Сама биография Че будто предназначила его для роли человека-символа: отец экс-чилиец, близкая родня в Испании, сам аргентинец, жил и работал в Гватемале и Мексике, первая жена перуанка, стал кубинским министром, погиб боливийским партизаном. Иногда думают, что Че – классический левак, коммунист, близкий европейским персонажам, вроде Тольятти или Тореза. Это не так. Сам Че несколько раз проговаривался, называя свои взгляды левым национализмом. В надписях, выбитых над мавзолеем Че в Санта-Кларе, часто упоминаются Латинская Америка, и в каждом абзаце – патриотизм. Коммунизм не попался на глаза ни разу.

О Че на Кубе напоминает всё. Даже в туалете играет песня, посвящённая героическому команданте. Удивительно, звание «команданте» соответствует всего-навсего нашему майору.