Лимонов против Жириновского

В «Советской России» работал тогда очень неглупый журналист, часто взгляды мои совпадали с его, — Владимир Литов. Позднее Чикин «ушел его» из газеты, за экстремизм, но уже тогда Литова мало и плохо печатали, используя как чернорабочего журналистики. Это он первый сообщил мне, что Анпилова стали оттирать от руководства. Конфликт у Останкино принял острую форму: члены «Трудовой России» и Русской партии разбили палаточный городок рядом с телецентром. Одновременно власти сказали, что не допустят следующего митинга у телецентра — 22 июня, дополнительные подразделения ОМОНа были посланы к телецентру, но было сделано и несколько уступок: создана была рабочая группа на телевидении по разрешению оппозиционного вещания. Со стороны властей группу возглавил Егор Яковлев, со стороны оппозиции в комиссию вошли Зюганов и Стерлигов, а также депутаты Павлов и Исаков. Но не Анпилов. Воспользовавшись тем, что Анпилов уехал в это время в Подмосковье («подымать воинские части», сказал Литов) его в состав комиссии не внесли. Тогда как это он привел народные массы к стенам Останкино, это шумные, простонародные, крепкие кадры «Трудовой России» составляли подавляющую массу войск демонстрантов, теперь круглые сутки осаждающих комплекс Останкино. Узнав о том, что его не включили в комиссию, Анпилов сказал словами Ленина: «Пока пролетариат борется, буржуазия крадется к власти». Анпилов заявил, что будет продолжать борьбу и не признает решения комиссии, что бы она не решила.

«Анпилов уличный трибун», комментировал Литов, конечно, он не умеет вести переговоры, «но собственно эти переговоры обречены в любом случае на неудачу.» Наши симпатии были на стороне Анпилова, хотя Литов был ярко-красным экстремистом, а я — националистом. Прекрасный аналитик, Владимир Литов, я видел это, — умнее многих лидеров оппозиции. Это с ним мы задыхаясь убеждали депутатов в Доме культуры в Вороново, — проявить характер!

Литов рассказал, что Чикин — монарх у себя в газете, что он тяготеет к розовому варианту национал-коммунизма и многие статьи Литова не публикует, считая их крайними и проанпиловскими. «Даже у вас, Эдуард, есть противники в газете, но ваши крайние взгляды Чикин публикует в «Советской России» потому, что вы очень известны и можете позволить себе подобное». По поводу моей связи с Жириновским он, задумавшись, сказал: «Вообще-то это патриотические силы должны были предложить вам пост, но они на это не пойдут. Вы для них слишком экстремист».

Закулисы оппозиции оказались непривлекательными, однако стихия митингов, народных шествий захватила меня, и я честно до конца отдавал свою душу, соединяясь с десятками тысяч других душ без различия сословий и талантов. Героичен подъем, героизм толпы, а закулисы — лучше не знать их.

Меня разрывали на части события: война в Приднестровье, я хотел немедленно ехать туда и стал договариваться о поездке; пресс-конференция кабинета Жириновкого должна была выявить уже всей России, что я «замочился» вместе с ним, стал на его стороне; события у Останкино развивались трагично. Ночью 22 июня в 4:30 (кому понадобилась столь символичная дата, именно ночью 22 июня Гитлер вторгся в Россию в 1941 году!) спецвойска разгромили палаточный городок. Около двухсот человек ранены и двое (по другим сведениям, шестеро!) убиты. Я позвонил Чикину, и тот сказал мне, что убитых пятеро, трупы увезены не в морг, но в какое-то почтовое отделение. Среди убитых «пацан» 13 лет, девочка 16 лет — она приготавливала еду для палаточников. В больнице Склифосовского — очередь раненых. По сведениям радиостанции «Эхо Москвы», власти собираются запретить «экстремистские организации». Радио передало сообщение начальника Главного Управления Внутренних Дел Москвы, что он опровергает все убийства. В газете «День» по телефону мне сказали, что территория вокруг Останкино блокирована многими тысячами солдат дивизии Дзержинского и милицией. С ночи еще улица Королева перекрыта кордонами в районе ВДНХ. Очевидцы утверждают, что видели пожарные автомобили, фургоны с лошадьми и конную милицию и собак. Автоматчики, не скрываясь, стоят в первых рядах кордонов, ящики с патронами сложены в кустах. Работают полевые кухни. Все утро 22 июня я провел у телефона. В 10:45 утра вышел к метро «Академическая» одетый в черный кожаный пиджак, черные джинсы и грубые ботинки, спустился в метро и поехал на пресс-конференцию.