Лимонов против Жириновского

У ЛДП их нет, но кто, как не Жириновский, пытался последние два года заверить всех, что они есть: вспомним малопонятные церемонии на вокзале, показанные по российскому телевидению, где Владимир Вольфович провожал «боевиков ЛДП» в Приднестровье или в Ирак… И в то же самое время глава красноярской организации ЛДП Иванов звонил мне по телефону, в гневном отчаянии жалуясь на всех, в том числе и на ЛДП, и на руководство Приднестровской республики за то, что не дают денег на отправку красноярских добровольцев в Приднестровье. Так были или нет боевики ЛДП в Приднестровье? О них там и слыхом не слыхивали. Кого же и куда отправлял Жириновский с экрана телевизора? Автор его президентского рекламного ролика, — Митрофанов, есть автор и этой телемистификации? Актеры играли «боевиков» за сколько рублей в час?

«Эдуард поэтизирует трагедию, воспевает войну», а Владимир Вольфович лишь мечтает. Но это Владимир Вольфович вступил «в противоречие с законодательством», и это его Генеральная прокуратура обвинила в пропаганде войны.[14] Кстати говоря, читая «Последний бросок на юг», я часто задумывался: а не для израильского ли читателя была первоначально предназначена эта книга? Ведь Владимир Вольфович собирался туда в 1983 году. Выйти к Индийскому океану было бы полезно в стратегическом смысле, но не так России, как Израилю. Из Израиля туда и много ближе. Владимир Вольфович готовил свою книгу для Израиля, мечтая приехать туда с глобальной, как ядерная бомба, «формулой Жириновского»? Ненависть к мусульманскому миру, проходящая красной нитью через весь «Бросок на юг», подтверждает мою гипотезу. Мусульманский, исламский мир — основной враг Израиля. Не собравшись с духом выехать в Израиль, вспомнил Жириновский о книге через десяток лет и решил пустить ее в дело — что добру пропадать! Лишь заменил Владимир Вольфович всех «еврейских» солдат на «русских» и быстро навставлял фраз типа «современный русский автомат, выпускаемый Ижевским заводом. Эти автоматы намного лучше, чем УЗИ.» Иначе при чем тут УЗИ? (Есть ведь и английские «Стэнганы», и «Томпсоны», и американские «М-16», почему УЗИ?). И как русские солдаты могут навсегда перейти на летнюю форму одежды? А Сибирь? Могут, — эмигрировав в Израиль. В израильских раскаленных холмах, точно, Владимир Вольфович, — всегда летняя форма.[15]

Как можно назвать человека, который в августе месяце сурово порицает Лимонова за воспевание войны, в то время как 28.09 подписана уже к печати (а следовательно, сдана по крайней мере за несколько месяцев до этого) книга, призывающая к завоеванию целых государств на юге Азиатского материка. Лжец такой человек и беспринципный циник.

Но возвратимся к деятельности кабинета. Итак, согласно Жириновскому: «Лимонов активно взялся за дело». Я гляжу в мой календарь того времени, у меня по четыре, по пять, по шесть деловых свиданий в день. Но не по делам ЛДП я встречался с людьми. Ибо дел как таковых не было. Владимир Вольфович работал один. Лично Владимир Вольфович неукоснительно использовал любую возможность показаться средствам информации. Этим были заняты все его дни. Вряд ли разумно упрекать его в данном случае в тщеславии, хотя доля тщеславия присутствовала, Жириновский прямо использовал журналистов. Для внушения своего имиджа публике ему нужно было постоянно присутствовать в средствах информации. Использовал он журналистов и как средство пропаганды своих идей: он выдавал свои поливы журналистам, а те передавали их (пусть и в высмеянном часто виде) народу. Жириновский ходил туда, где были журналисты: на художественные выставки, на рок-концерты (конечно, Жариков), на политические тусовки. Не с публикой он общаться ходил — толку от таких лимитированных встреч очень мало, — но ходил общаться с журналистами. Один из талантов Владимира Вольфовича и самый главный — не политический, но сродни таланту крикуна-продавца на базаре. В период моей провинциальной харьковской юности мне привелось работать и книгоношей, продавать книги с лотков. Лучшим книгоношей в городе был некто Игорь Иосифович, бывший контролер на железной дороге. Этот человек мог продать все. Он приезжал на заунывный склад какой-нибудь «Академкниги», брал скучнейший том из серии «Сокровища мировой литературы» (комментарии, вступительные статьи), в количестве многих десятков пачек, выезжал на центральную площадь Тевелева и, как восточный купец, вздымая книгу к небу, начинал кричать: «А вот история ужасающего античного преступления! Борьба белой и черной магии!» Народ разметал пыльные скушные книги.