Лимонов против Жириновского

Я хочу тут задержаться немного на конгрессе Фронта Национального Спасения. Говоря о Жириновском, нельзя обойтись без контекста, в котором он оказался осенью. Вот каково было политическое состояние оппозиции к 24 октября 1992 года: Анпилова в состав Фронта не взяли. Жириновского не взяли, он прошел в здание, но во втором отделении покинул зал. Зато 40 бояр в высоких шапках, свадебных генералов, в большинстве своем бесполезных или малополезных людей, вошли в Национальный Совет. (Меня, дав слово на конгрессе, в конце концов тоже не взяли, тихо, по-азиатски замолчав все мои просьбы и требования. Не так ли было, господа Зюганов, Чикин, Проханов, Володин?) Бояре оппозиции, они важно колыхали шапками сидя на сцене.

Тут следует объяснить, что бояре эти вышли из перестроечной элиты горбачевского времени, а большая часть даже из брежневской номенклатуры. Неполитический класс, они, сидевшие тогда на сцене (я сидел в первом ряду крайний справа, но единственный не «бывший»), ближе всего напоминали именно БОЯРСТВО, социальную группу, немало навредившую России во все времена. Отобранные избирателями (в случае депутатов) или властью около 1990 года, в основном за симпатии к модным тогда еще у избирателя «реформам», это были люди из прошлого страны, все менее понимавшие ее настоящее. Их отбирали по чину, по количеству звезд на погонах, по громкости голоса, по величине имени брежневского времени, по степени ярости их антисталинской или антизастойной демагогии. Их заслуга в 1990 году заключалась в том, что они — люди прошлого, симпатизировали некоему расплывчатому «цивилизованному» будущему. Подобные переходные группы неизбежно появляются в периоды социальных катастроф, и нормально, что за отсутствием настоящего политического класса они временно выполняют его функции. Подчеркиваю, ВРЕМЕННО.

Естественно, что БОЯРЕ эти, не умея думать вперед (политическое мышление), всего-навсего послушно изменялись вместе со страной и народом. И когда страна взвыла, не в силах выносить изуверские опыты, которым ее подвергла «команда Ельцина», народ взвыл, вместе с народом взвыла и возмутилась часть БОЯР. Среди этих сорока на сцене были в основном такие, всего лишь выразители эмоций страны: ее страха и ее боли. И была еще одна группа — откровенно беспринципная, куда более беспринципная, чем некогда была номенклатура КПСС. Полное отсутствие морали и ответственности, наивный, обезоруживающий оппортунизм характеризует эту группу БОЯР. Как в свое время, подобрав полы, бегали бояре к Лжедмитриям и обратно к законному царю, туда, где казалось выгоднее, так и в ФНС оказалось немало таких «бегунов». Большинство, что грех-то таить.

Тогда в перерыве между заседаниями я попал в комнату за кулисами, где все члены оргкомитета ФНС собрались. Там они довольно неприятно делили посты. Неприятно: сварливо и ханжески. Налицо было соперничество между Зюгановым и Константиновым, закончившееся победой Константинова. Обиженный, выбранный только в Политсовет Бабурин с раскрасневшимися щеками гневно говорил что-то от двери. Проханов, редактор «Дня», человек, объединивший своим общительным темпераментом и романтическим империализмом, всех их, молчал. Выбраны были девять сопредседателей и координатор с двумя помощниками. Координатором стал Константинов. Коммунистов в руководстве явно оттеснили бородатые перебежчики, «новые патриоты», — среди них Астафьев. Я не люблю перебежчиков, не выношу «ошибавшихся». Потому присутствие какого-то генерала Стерлигова (он ездил арестовывать ГэКаЧепистов) в ФНС неприятно поражало меня. Дружелюбно настроенный к писателю Распутину, я, однако, отлично помнил, что это Государственный совет Горбачева, в составе которого был и Распутин 6 сентября 1991 года, признал независимость Латвии, Литвы и Эстонии. Закулисная дележка власти была неприятна не только мне. Встал, с шумом отодвинул стул худой мужик, по виду работяга, член Оргкомитета, сказал зло: «Деятели! Сейчас зарплату начнут делить!» и ушел, хлопнув дверью. Представитель Казахстана от двери пытался взывать к лидерам ФНС: «Что же мне сказать там нашим людям? Русские Казахстана ждут конкретного руководства «Что делать», а вы!»