Линейный крейсер «Михаил Фрунзе»

В памяти Косыгина живет пронизывающая стужа осеннего утра. Злой ветер норовит пробить пальто или, на худой конец, сорвать фуражку. Шелест шин по асфальту, с фанерным шуршанием взлетает из-под колес желтый лист…

Знакомая машина. Скромный, не начальнический, кремовый цвет. Характерный капот бьюика – в Союзе автомобиль производится как ЗиС-103.

Распахнулась дверца. Из салона пахнуло кожей.

– Михаил Николаевич, садись. Есть дело…

Такая манера у «генерального» собирать утренние совещания. Опытный завод аж в Химках, пока автомобиль домчит, успеется поговорить о многом.

Косыгин оглядывается: кто соседи?

Широкое, с толстыми губами, лицо Швецова. У Аркадия Дмитриевича тяжело набухли мешки под глазами. Много работы у главного двигателиста «Красного Кертисса». Сейчас он, вместе с американскими специалистами, доводит двухрядную звезду: она нужна Союзу, она нужна и фирме «Кертисс-Райт», поскольку такой двигатель почти готов у «Пратт-Уитни».

Капиталисты и друг с другом секретами делятся неохотно – это же деньги! Кто успеет первый – снимет сливки с огромного военного рынка. С другой стороны, никто не знает, где заканчивается фирма «Кертисс» и начинается наркомат оборонной промышленности СССР. Интерес у них выходит общий.

А кто рядом с водителем? Сам Чкалов! Становится интересно. Валерий Павлович – капитан первого ранга, начальник центра тактической подготовки морской авиации. После того, как он разбился в тридцать восьмом на «девятнадцатом» – чуть-чуть не насмерть, к опытным машинам знаменитость допускают редко. Его дело выжать из серийного аппарата все, причем дважды: раз в небе, другой на бумагу, словами и схемами. Нужно, чтобы строевой летчик знал, на что способен самолет по гамбургскому счету. Чкалов ведь что сочтет нужным, то и напишет, нелицеприятно для заводов и конструкторов – какие могут быть рычаги давления на человека, которому безоговорочно верит Сталин? И – что ему здесь нужно?

А чего ему в жизни не хватает? В семье все хорошо, работа у него по характеру – опасная, почетная и очень нужная. Вот разве регулярный риск высшего пилотажа и испытаний на отказ приелся?

Значит, впереди авантюра, яркая и громкая, как беспосадочный перелет в Америку. Вот и составили маленький заговор: лучший авиаконструктор, лучший конструктор моторов воздушного охлаждения, лучший летчик. Раз машина зашла за Косыгиным – значит, флот тут очень даже при чем.

Пока руки жали, в голове тяжело ухнуло, словно закрылся казенник пятидюймовки.

– Вы что, товарищи – на приз Шнейдера нацелились? С радиальным мотором?

Ждал, надеялся – рассмеются, хлопнут по плечу, разочаруют… Увы. Поликарпов, не отвлекаясь от руля, кивает.

– Точно, – говорит Чкалов. Как всегда, окает. Улыбается, -быстро мыслишь. Истребительное у тебя, Миша, чутье.

– Надо бы с радиальным, – уточняет Швецов, – иначе все будет очень скучно… и без меня, совсем. Только я, хоть режь, двигатель до трех тысяч сил не разгоню. Даже с ресурсом в десять часов.

– Нужно, – нажал голосом Чкалов. – А то выйдет из «Красного Кертисса» «Красный Аллисон»… И у тебя последний завод отберут.

Конструктор-двигателист в ответ пожал плечами. Мол, сам хотел бы, но… На коленях у него раскрытая папка, в папке – единственный лист бумаги. Подумал, сунул Косыгину.

– Вот что мне Николай Николаевич выдал. Знакомься.

Очередной дракон для рыцаря.

Первым делом смотрим подпись. «М. Каганович». Нарком оборонной промышленности. Это что, его авантюра? Так Галлер пошлет большим загибом, он экстравагантных кунштюков не любит. И будет сказ о том, как поссорились Лев Михайлович с Михаилом Моисеевичем… Точно будет, если за идейку не заступится свой, моряк. Так вот зачем в этом автомобиле нужен кап-три Косыгин!

Что ж, стоит прочесть все. Вдруг и правда, что полезное?

Первые строки – трескотня, достойная помполита.

«В целях поддержания престижа Советского государства… укрепления советско-американской дружбы…» Значит, рассчитано не только на подчиненных. С нижестоящими Михаил Моисеевич держится куда проще… по-хамски держится, если честно. А тут – развел политику. Значит, ждет, что бумаженция дойдет до Галлера, хотя копию ему и не отправил.

Итак, вот оно: требование разработать машину для того, чтобы победить в гонках гидросамолетов на кубок Шнейдера. Вопрос политический: два года подряд призы берут представители не просто капиталистического, но фашистского государства. Если та же команда возьмет кубок в третий раз – ей засчитают окончательную победу и соревнования будут прекращены за явным превосходством итальянцев.

Последний победитель, итальянский «Макки МС-82» действительно быстр – сейчас это самый скоростной самолет мира. В рекордном полете выжал почти семьсот пятьдесят километров в час. Правда, Муссолини от него никакой пользы, кроме рекламы. Самолет для такой гонки – вещь в себе. Двигатель с ресурсом в десяток часов, одно крыло длинней другого… Еще эти «гидросамолеты» норовили утонуть сразу по приводнении, пока в правила не внесли пункт о необходимости продержаться на воде хотя бы шесть часов.