Линейцы. Дилогия

Ветер продолжал гнуть деревья, ломались ветки, сыпались иголки хвои и листья, по земле катились мелкие камешки, почти ничего не было видно из-за туч желтой пыли. Татьяна, зажмурившись, пыталась взять прицел, но старый казак хлопнул ее по руке – выстрел в крутящегося дервиша был практически безнадежен. И в эту минуту вдруг с невероятным грохотом что-то очень маленькое упало на камни…

– Ты меня звать, Никто-Вася, который гадал загадка? – огромный дэв встал перед Барлогой, поднимая первый зуб. – Чем помогать, э?

– Шикардос, он реально явился! – от всей души восхитился тот. – Бро, вон там нам один хмырина с зеленой бороденкой всю погоду портит. Можно его как-то утомить? Ну или угомонить, припахать к разумному труду, снег на Казбеке убирать, я не знаю…

– Вах, хорошо сказал! Почему нельзя, для тебя все можно!

Дэв выпрямился во весь свой и без того немаленький рост, заорал что-то на армянском или персидском и, грозно сдвинув брови, кинулся вперед. Один удар его низкого лба о ворота аула разнес в щебень едва ли не половину крепостного забора. Противного дервиша унесло вверх тормашками куда-то за облака! Он сверкал грязными босыми пятками и белыми подштанниками, матерясь на чистом русском…

– Бро, уважаю!

– А женщин нет? – с надеждой обернулся дэв. – Любовь хочу…

– По факту есть, – второкурсник поймал горящий взгляд Татьяны и честно добавил: – Но у нее кинжал и, как я понимаю, неслабый опыт в кастрации. Не рекомендую.

– Один раз позвал. Два будет всё, – вздохнув, ответил армянин, и голос его прозвучал словно из-под земли. На том месте, где только что стоял трехметровый дэв, чуть взметнулась пыль. Дорога на аул была открыта…

– Огнище-е, – подбоченившись, выпрямился Барлога. – Ну что ж, господа-товарищи, конвойные офицеры, братья казаки, сестры казачки и всякие прочие. Пошли в аул?

По факту, как оказалось, говорил он исключительно с самим собой. Остальные уже бежали, прыгая по камням и штурмуя безмолвные от шока стены. Собственно, после явления могучего дэва тут вообще вряд ли кто всерьез намеревался оказывать сопротивление.

– Ура-а! – в один голос орали оба студента, в то время как дед с внучкой шли на два шага впереди совершенно беззвучно.

Три выстрела прозвучали с их стороны и, видимо, нашли цель. Вася с Зауром пошли чуть в стороне, тоже изо всех сил пытаясь выглядеть героями, и дружно замерли на пороге в полутемной сакле, где шестеро абреков держали на прицеле мешок. Просто мешок, из обычной рогожи, но в нем явно кто-то был.

– Мужики? – осторожно начал второкурсник, пытаясь отвлечься от четырех дамасских стволов, смотрящих ему прямо в лицо. – Давайте выпьем пивка, перетрещим по теме, поговорим тудэмо-сюдэмо, как серьезные люди, и все такое…

Первый же нервный выстрел снял с него офицерскую фуражку. Пройди кусок свинца на пару сантиметров ниже, и мы могли бы не продолжать нашу историю или читать ее продолжение только от одного лица. Но мы уже знаем, что было дальше…

Василий побледнел, но не потерял самоуверенности. Он строго посмотрел в физиономию стрелявшего и сокрушенно покачал головой:

– Правду не заткнешь. Чтоб ты знал, Аллах все видит! Заурка, подтверди.

Естественно, господин Кочесоков где матом, где по-черкесски, где на русском так ловко и умело послал всех на такой гей-парад, лично объяснив каждому, куда они друг другу засунут свои винтовки, что после его слов перепуганные абреки, находившиеся в комнате, бросили оружие на пол.

Кстати, даже я, как автор, не могу донести до любимого читателя всей колоннады сложно составленных эпистол, которыми молодой первокурсник из Владикавказа обложил матерых абреков. Но если судить по тому, как дружно разбойники подняли лапки вверх, чисто психологический удар был серьезным…

Также не менее четырех абреков, с бледными физиями и перекошенными мордами, сдались, как лапушки, сложив турецкие винтовки и чеченские кинжалы под ноги казакам. И пусть их было едва вдвое больше, чем наших, но один вид внезапно возникшего дэва на стороне твоего противника враз вправлял мозги кому угодно!

В данном случае никто не препятствовал господину Кочесокову (уж так повелось…) обойти своего старшего товарища, пока тот показывал фигу всем желающим, пробежаться вперед и поймать подпрыгивающий мешок. В котором был…

– Как выражается мой друг Василий, это огнище просто! Или нет?

Барлога присоединился к осмотру содержимого. Хотя на первый взгляд, что интересного могло быть в грязном мешке из рогожи? Ничего особенного. Например, барашек на шашлык или украденная коза, а иногда даже невеста. Но ведь не…

– Михаил Николаевич?

Оба студента не верили своим глазам, а вот я бы на их месте очень даже поверил, почему нет? Оба парня выглядели вполне себе вменяемыми, о чем говорилось еще в первой части. То есть, если вы вдруг начинаете записывать чей-то рассказ, то либо приняв все происходящее как реальность, либо не записывайте вообще…