Лингус (ЛП)

— Даже после того, как Калум вымахал в средней школе, а я нет, он позаботился о том, чтобы никто не докапывался до меня. Он мог бы бросить меня на произвол судьбы, но не сделал этого. Когда мы выросли, — но не факт, что поумнели, — ничего не изменилось. Наша дружба лишь окрепла, и Кэл стал мне братом, которого у меня никогда не было. Куда бы ни направлялся один, другой всегда следовал за ним, и теперь я рад, что он встретил кого-то еще в своей жизни, и у него есть за кем приглядывать и защищать. Кое-кого покрасивее меня, кто может отговорить его не совершать глупости вместо того, чтобы подстрекать на них, — в этот момент я перестала обращать внимание на то, что он говорит, потому что Тристан начал вытирать глаза, улыбаясь своему лучшему другу.

Насколько я испорчена, если хотела оседлать его, увидев эти слезы на глазах? Возможно сильно, но я была так сосредоточена на выражении его лица, что прослушала остальную часть речи, пока он не сел рядом со мной.

— Ты такой милый, — прошептала я ему на ухо. Проведя рукой по своим коленям, я скользнула на его бедро и сжала крепкие мышцы. — Тебе следует почаще плакать от счастья.

Тристан засмеялся. И этот нежный звук звенел в моих ушах, когда он положил свою руку на мою.

— Если моя Китти так хочет, значит моя Китти это получит, — поддразнил он, используя прозвище, которое дал мне отец. Сразу после знакомства с Фрэнком он добавил это имя в свой репертуар. Раздражает, но я привыкла.

Закатив глаза, я толкнула его плечом.

Оставшаяся часть торжества прошла между танцполом и столом, на котором установили торт. Мы с Джошем всячески ублажали Николь в ее красивом свадебном платье кремового цвета. Эта сучка понимала, что ей даже думать не стоило о том, чтобы надеть белое платье. Мне кажется, она боялась, что в таком случае ее пронзит удар молнии, поскольку Боженька видит, что в этой девушке нет ни единой частички, которую можно было бы назвать девственной. Тристан весь вечер перемещался между столом, за которым сидела семья Калума, и нашим, когда я возвращалась, чтобы передохнуть и выпить воды между песнями.

— Веселишься? — спросил он, подходя ко мне, пока я на мгновение присела за стол.

Я кивнула и улыбнулась, потому что реально хорошо проводила время. Я была в окружении людей, которых любила больше всего, — кроме моего отца, конечно, — и было невозможно не погрузиться в атмосферу радости и движа, которую излучали Никки и Калум.

— А ты?

— О да, мне очень нравится сидеть и наблюдать, как кузены Кэла пускают по тебе слюни, — усмехнулся он.

Я обернулась, посмотрев в сторону, где сидела шумная семья Калума, и прищурилась, притворяясь, что разглядываю их.

— Ты про тех милашек?

Тристан засмеялся и ущипнул меня за задницу.

— Да, и они как раз в твоем вкусе. Кайлу только исполнилось сорок, а Стивен примерно ровесник твоего отца.

— Заткнись, — фыркнула я, поворачиваясь к нему.

На мгновение он ухмыльнулся, прежде чем обнять меня и притянуть к себе. Я сделала долгий и глубокий вдох, прижимаясь к его груди, вдыхая слабый запах одеколона. Его нос коснулся макушки моих волос, которые теперь превратились в потный и, скорее всего, вонючий беспорядок.

— Ты пахнешь апельсинами и солью.

— Разве соль имеет запах?

Он не успел ответить, так как внезапно музыка в зале стихла. Калум и Никки стояли в центре, с нетерпением желая выбраться отсюда, чтобы переплестись интимными частями тела.

— Мы уходим! — объявила Николь, направляясь к столу, за которым сидели ее отец и тети. Я отстранилась от Тристана, сжала его запястье, а затем направилась к Зои и Джошу, которые терпеливо ждали своей очереди, чтобы попрощаться с Никки.

Зои взяла меня за руку и положила голову на мое плечо.

— Я так счастлива, что даже грустно, — призналась она.

Джош выглянул по другую сторону от Зои и широко распахнул глаза. Мы были слишком хорошо знакомы с беспорядочным, бессмысленным дерьмом, которое вылетало из ее рта, стоило ей перебрать с алкоголем. Ухмыльнувшись друг другу, мы подождали пару минут, прежде чем Никки подошла к нам, приподнимая свое платье. Николь Джонассон, сучка с железными яйцами из Сиэтла, смотрела на нас остекленевшими глазами и сияла. Мне было как-то страшновато, словно в затишье перед бурей, но я отодвинула эту мысль из головы.

— Ребята, я позвоню вам, как только вернусь, — сказала она нам. Медовый месяц они проведут на Гавайях.

Мы синхронно кивнули, возможно, сомневаясь в том, что способны хоть что-то произнести, но это не точно.

— Повеселитесь. Люблю тебя, Ник, — нарушила я молчание, протягивая руки, чтобы огромная женщина меня обняла. Она заключила меня в тиски, от которых сдавило грудь, и повторила мои слова.

Я смотрела на ее лицо, а также на лица Зои и Джоша, пока они прощались. Калум отступил назад, разговаривая с Тристаном и улыбаясь так, словно выиграл в лотерею или что-то в этом духе. Наш узкий круг друзей так быстро расширился и вырос, что у меня перехватило дыхание, но я понимала, что такова жизнь.