Лингво. Языковой пейзаж Европы

Совсем другое дело с гласными – основной трудностью для большинства иностранцев, осваивающих английское произношение. (Их ждут и другие препятствия, например стечения согласных, как в straw (солома) и prompts (подсказки), шепелявые звуки в they (они) и thin (тонкий), а также эксцентричное поведение английского r. Но это мы оставим в стороне.) Главный недостаток английских гласных – их изобилие. Любой британец согласится, что в каждом слове из следующего списка после p звучит свой гласный: par, pear, peer, pipe, poor, power, purr, pull, poop, puke, pin, pan, pain, pen, pawn, pun, point, posh, pose, parade. Итого получается двадцать разных гласных звуков (включая некоторые так называемые промежуточные, вроде oi, а также долгое i и u). А что, если в вашем родном языке гласных мало? У кечуа из Анд или инуитов из американской Арктики их всего по три, даже в испанском их только пять. У говорящих на таких языках сразу две проблемы: их рот не умеет произносить многочисленные английские гласные, а уши не различают. Точнее сказать, мозги взрослых не справляются с таким разнообразием. (Дети-то, конечно, легко все осваивают.)

При хорошей методике преподавания и усиленной тренировке многие кечуа, инуиты, испанцы и представители других народов одолеют английское произношение. Но если осилить китайские тоны нам помогает их сходство с интонацией, на которую мы привыкли обращать внимание, то при штудировании английских гласных иностранцам опереться не на что.

GHOTI – излюбленный пример сторонников реформы английской орфографии. Если читать буквы так, как описано на рисунке, то получится fish (рыба). Но если читать gh как в слове ought, o как в слове leopard, t как в слове castle, i как в слове juice, то так ничего и не скажешь. Рыбы, конечно, молчаливые создания.

‘Ghoti’:www.iridium77.livejournal.com

Вторая общая для китайского и английского особенность связана с письменностью. В обоих языках внешний вид написанного слова не дает никакого представления о его звучании. Китайское письмо в этом отношении совершенно бесполезно: значки, которые вы видите, мало что говорят о связанных с ними звуках. Единственный выход – просто выучить наизусть звучание каждого знака и вид каждого слова. Английский не требует таких мнемонических подвигов, но причуды английской орфографии делают ее правила чуть ли не вредными. Даже тем, кто говорит по-английски с рождения, не сразу даются бесчисленные исключения. А уж тем, кто учит английский в основном по книгам, и вовсе туго. Если б я попытался хотя бы в общих чертах описать всю омерзительность английской орфографии, моя книга вышла бы вдвое длиннее. Достаточно сказать, что никакие два слова из следующего списка не рифмуются, хотя последние четыре буквы у них одинаковые: though, rough, cough, through, bough, thorough. И почему womb, comb и bomb звучат совершенно по-разному? Легко понять, что английская орфография – сплошная головная боль для иностранцев, если просто ввести в поисковик ghoti (см. выше) или Chaos by Charivarius.

Горестная ситуация в Восточной Азии развивалась совсем не так, как в Британии. Китайская письменность с самого начала никак не была связана с фонетикой. В английском же произношение и написание сначала шли рука об руку, но потом – много столетий назад – устная речь пошла по кривой дорожке, а письменная отказалась за ней следовать. С тех пор между ними и нет согласия.

Однако теперь у этих языков общая беда: произношение невозможно отразить на письме, потому что в устной речи царит разнобой. (Тяга людей к традиционным правилам тоже играет свою роль, но ее еще можно было бы преодолеть, по крайней мере теоретически.) В китайском так называемые диалекты по сути являются самостоятельными языками, но, поскольку их грамматические структуры практически идентичны, традиционная орфография подходит всем в равной степени. Говорящий на мандаринском китайском житель Пекина и говорящий на китайском диалекте группы у житель Шанхая едва ли поймут друг друга, но переписываться они смогут почти без труда. Например, для обозначения человека тот и другой используют иероглиф ?, только в Пекине он называется рен, а в Шанхае – нин или – когда говорящий хочет блеснуть изысканностью – цен. В английском до такой крайности дело не доходит: в большинстве случаев все носители английского могут между собой объясниться. Однако, учитывая разнообразие диалектов, реформа орфографии, которая могла бы удовлетворить жителей Англии, Уэльса, Шотландии, Ирландии, Австралии, Новой Зеландии, ЮАР, Канады и всех американских штатов, представляется немыслимой.