Лингвокультурология. Ценностно-смысловое пространство языка: учебное пособие

Предметный остов в структуре внутренней формы в сочетании со смысловым восприятием объекта номинации представляет собой когнитивную базу любого языкового знака и в этом плане связан с этимоном слова. Этимон – это первое изображение на дисплеедискурсивно-когнитивного порождения слова и его значения[5]. Это своего рода речемыслительный конструкт, в котором находит выражение то, как представлен нашему сознанию концепт в результате сопоставления всех форм его репрезентации в экстенсионале языкового знака. Так, для слова истребитель этимоном выступает первичный конструкт концепта «истребление, уничтожение», схваченный по сущностным признакам обобщенный образ; он уже понятен и даже эквивалентен понятию, но существует еще в другой системе измерений (ср. работы В.В. Колесова). Смысловым и эмбриональным ядром этимона является внутренняя форма имени концепта. Не случайно некоторыми исследователями концепт отождествляется со смыслом имени. Вследствие чего концепт определяется как способ, которым имя выражает информацию о предмете через соответствующее понятие.

В итоге можно вспомнить суждение А.А. Потебни: «Внутренняя форма слова есть отношение содержания мысли к сознанию; она показывает, как представляется человеку его собственная мысль». Лучше не скажешь!

7.2. Культурно-дискурсивная интерпретация внутренней формы языкового знака

В лингвистике нашего времени «понятие» и «концепт» обычно различаются, хотя характер их соотношения и содержания интерпретируется неоднозначно (ср.: ЛЭС 1990: 383–384; КСКТ 1996: 92; Болдырев Н.Н., 2002: 16).

С точки зрения когнитивно-семасиологического содержания языкового знака, концепт – культурно-семиотический феномен, поскольку обладает способностью отражать смыслы, не только облаченные в языковую плоть, но и так называемые невербализованные («молчаливые»). Истоки подобных суждений восходят к определению, сформулированному основоположником концептуализма Петром Абеляром: концепт – это не форма, а способ схватывания смысла – связывание суждений (высказываний) в одну точку зрения на тот или иной предмет. «Схватывание смысла» – это своего рода попытка понять, каким образом нашему языковому сознанию представляется когнитивное содержание языкового знака. Это, в свою очередь, ставит вопрос о том, как порождается концепт в процессе того или иного речемыслительного акта, что служит тем связующим мостиком, по которому осуществляется перевод когнитивной структуры в языковую.

В поисках ответа на данный вопрос целесообразно обратиться к учению В. фон Гумбольдта, согласно которому таким «мостиком» выступает в языке его внутренняя форма, не являющаяся, однако, ни исключительно интеллектуальной (поэтому не отождествляемой с понятием / представлением), ни формальной структурой в обычном понимании. Она, в интерпретации Г.Г. Шпета, может выступать абсолютною формою, формою форм словесно-логического плана, т. е. формою форм как чувственной, так и смысловой данности (Шпет, 2003: 101). Внутренняя форма слова, в отличие от понятия – категории объективной, классифицирующей, статичной, логической, характеризуется способностью к субъективному, переживаемому, динамичному и поэтому лингвокреативному представлению предметов номинации в языковом сознании говорящих на определенном языке.

Лингвокреативная функция внутренней формы слова лежит в основе определения В.Н. Манакина (2004: 246–247): «Внутренняя форма слов, являясь средоточием этимологической памяти слова, хранителем первоначального концептуального представления о предметах, служит и указателем дальнейшего семантического развития слова, прокладывает пути будущих возможных смысловых ассоциаций, которые формируют разные значения». Внутренняя форма как закон смыслового развития слова не может быть ни самим смыслом (равно как и образом, сопровождающим представление, механизмом ассоциации и апперцепции), ни этимологически исконным значением слова. Она продукт дискурсивного мышления, служащий для нашего языкового сознания импульсом, толчком, отправным пунктом для преодоления тех противоречий, которые так или иначе имплицированы в концепте в виде скрытой когнитивно-дискурсивной энергии, определяющей творческий потенциал языкового знака.