Линии

Маленькая девочка со взглядом волчицы,
Я тоже когда то был самоубийцей.
Я тоже лежал в окровавленной ванне
И молча вкушал дым марихуаны.

Ты видишь как в мире пасутся коровы

И как лучезарны хрустальные горы.
Мы вырвем столбы, мы отменим границы.
О маленькая девочка со взглядом волчицы -

пел “Крематорий” в динамике. Катю я машинально сопоставил с песней - “маленькая девочка со взглядом волчицы” - взрослая и уверенная женщина, готовая разорвать всех на своем пути и ребенок, закрытый внутри этой жестокой оболочки. Человек не наигравшийся в детство.

А я? Кто же я? И почему мне хочется доверять этому незнакомому человеку, особенно девушке. Мне, с которым так подло поступили. Пусть это подстроили Смотрители, но не все зависит от них. Если женщина решила уйти, значит она это решила окончательно и навсегда. И ни один Смотритель не может внушить такое. И после этого остается только боль, огромная зияющая рана, которую обычно заливают выпивкой и загулами. Но я обещал не мстить. А Катя…

“Эй, ты чего задумался? Пошли уже”. Голос Кати вывел меня из полусонного состояния. Похоже я заснул.

Комендант а по совместительству преподаватель Изменяющих - Виктор Петрович - был мужчиной предпенсионного возраста. Если он работал в “Грачевке” в семьдесят восьмом, то ему наверное уже около пятидесяти пяти. Самое странное, что у него в каморке стояла штабелями водка. Я насчитал наверное ящиков двадцать. Он горячо поприветствовал Катю и косо поглядел на меня. “Этот?” - угрюмо спросил он. “Угу”. “Петрович” - он подошел ко мне и протянул свою огромную руку - такие бывают у грузчиков со стажем, после падений на них нескольких ящиков и подъема последних обратно.

- Александр. Можно нескромный вопрос ?

- Валяй

- Зачем столько водки?

- Ты это позже у Кати спроси, оно тебе все и расскажет. Я не люблю об этом болтать. Давай лучше обсудим, когда мы с тобой начнем заниматься. Если не устал, то через час встретимся здесь у меня, а я пока подготовлю реквизит. По ходу дела и расскажу тебе, что ты за фрукт. На Катюху ты не обижайся, ей по должности голову забивать всякой ерундой нельзя, поэтому в курс дела тебя я веду. Кстати, а желудок у тебя крепкий?

К чему это он? Ладно, через час узнаем. На обратном пути я слушал рассказ о том, как простой врач-акушер Виктор Петрович, а затем грузчик пермского универсама Петрович стал Изменяющим:

- Стал он им случайно. Жил да был себе врач. Принимал роды, получал благодарности от мамашек. Но облюбовали роддом в Мотовилихе Смотрители. И устроили себе толи базу для экспериментов, то ли резерв Линий. И с семьдесят пятого года смертность детишек и рожениц резко поползла вверх. Виктора уволили после того, как у него одна за другой скончались три женщины с детьми. Официально - за несоответствие занимаемой должности. Неофициально - чтоб не сглазил остальных врачей. На работу его с такой репутацией больше не взяли и он запил. Но так как был все таки интеллигенцией, то понимал, что работать надо и устроился грузчиком в универсам. Тебе конечно трудно представить в этом пропитом мужике врача, но так жизнь разукрашивает, что потом не отмоешься. И вот, однажды допившись до белой горячки он стал видеть Линии. И по дурости навязал Точек коллегам по работе. Слава богу отделались рухнувшим штабелем бутылок и упавшим в чан с рыбой грузчиком. Тут подоспели Смотрители и Петровича от греха подальше засунули в психушку. Он всем кричал, что видел такое, такое и что он этим может управлять. Там мы его и заметили. Потихоньку ввели в дело и поставили на непыльную должность. Только вот осталась одна проблема - видит Линии и работает он с ними только после стакана водки. Поэтому столько бутылок. Мы его конечно научили, как себя “вылечивать” после таких уроков, но человеку стыдно. Поэтому и не любит об этом говорить.

Слово за слово, мы пришли назад в блок. Соседняя дверь была приоткрыта и из-за нее доносились голоса девушек. “Пошли, познакомишься” - Катя пихнула меня в бок.

“О! Катюнчик приехал !” - раздался дружный крик.

- Знакомьтесь. Александр Бабинов. Человек, за которым охотится куча Смотрителей.

- Оля.

- Лена.

- Света.