Линии (Lignes)

А Каору, умственный уровень которого был самым высоким, должен был торчать в засранном кафе в Ками-Итабаси и подавать горячий шоколад этой чокнутой девице, больше похожей на бомжа, говоря ей при этом спасибо. Родители не переставая твердили ему: «Ты у нас самый умный». И в конце концов он сам поверил в это. Он учился в лучшем на всем Кюсю лицее, и на всех своих товарищей смотрел свысока. Он был убежден, что все они не годятся ему даже в подметки. Рядом с лицеем родители приобрели ему квартиру и обещали купить еще одну в Токио при условии, что Каору поступит в университет. Но он придерживался другого мнения. «Адвокатов и судей достаточно и без меня. Кандидатов на должность пруд пруди. Я не такой, как эти парни», — размышлял он. В лицее у него было много друзей, но всех их он тихо презирал, так как ставил себя гораздо выше любого из них. На втором курсе он познакомился с сыном одного из деловых партнеров его родителей. Юношу звали Коремидзо. Он мечтал стать режиссером. Решив учиться в Италии в институте кинематографии, он без устали изучал итальянский и английский языки. Каору нашел в Коремидзо достойного соперника, но при этом все равно продолжал считать себя лучшим. Он написал сценарий и послал его самому известному в Токио режиссеру. Этот режиссер работал преимущественно с иностранными кинематографистами и был отмечен многими призами. Каору посчитал его наиболее достойной кандидатурой. К сценарию он приложил письмо следующего содержания: «Я вас очень уважаю. Полагаю, что, как и Вы, я один из немногих избранных. Мой IQ равен ста семидесяти. Эта цифра делает меня гением; я считаю, что большинство просто не дотягивает до моего уровня. Все они — идиоты. Думаю, что только такой человек, как Вы, сможет понять меня». Письмо осталось без ответа. Он написал еще одно, потом еще и еще… Никакой реакции не последовало. Тогда Каору решил лично навестить знаменитость, адрес которой он нашел в справочнике. Режиссер жил один, в доме, расположенном на берегу реки, в Токио. «Я писал вам много раз», — вместо приветствия произнес Каору. «Тебе не кажется, что ты ошибся адресом? — прорычал режиссер. — Писать такие письма, да еще с претензией на… Для человека с таким коэффициентом?! Да ты просто кретин после этого! На острове Бали есть несколько клубов для людей с уровнем интеллекта выше двухсот. Среди членов этих клубов много наших соотечественников, главным образом биржевых маклеров и брокеров. А ты, ты еще щенок, сопляк, засранец!» Все, что сказал ему тогда режиссер, Каору запомнил слово в слово… Этот киношник жил отнюдь не во дворце, как воображал себе Каору, а в самой обыкновенной квартире. К Каору он вышел в футболке и каких-то подозрительных шортах, утирая крупные капли пота. Он выкрикнул свои проклятия и захлопнул дверь. Каору долго бродил по берегу реки, обдумывая сказанное. «Это блеф. Просто этот хмырь не дотягивает до моего уровня. Может быть, его фильмы и ничего, но если хорошенько подумать, то он не такой уж и классный. Ничего в нем нет, просто бабки заколачивает».