Линии любви

— Она уже там. Вместе с Фрэдэриком. Амелия все еще опасается за его здоровье, поэтому сказала, что будет непременно его сопровождать по дороге из Норфилда.

— В этом вся мама. Как думаете, Нору приговорят к пожизненному заключению?

— Лично я на это очень надеюсь, но…

— Но?

— Есть и не малый шанс того, что её признают невменяемой. А это может значительно смягчить наказание, — ответил отец.

— Сомневаюсь, что такое возможно, Патрик, — отозвался Эван, — скорее всего они расценят её действия только как злоупотребление своими способностями. Учитывая то, что ко всему прочему добавиться и убийство Камиллы и покушение на жизнь Фрэдэрика, я не думаю, что Совет станет смягчать наказание.

— В любом случае, нам придется дождаться окончания слушания, чтобы окончательно развеять все сомнения.

— Слушание ведь назначили в один этап? — спросил я.

— Да. Решили, что разбивать на несколько, нет смысла. А вот дело Алексис будут рассматривать отдельно, и тебе, Кристиан, тоже придется в нем поучаствовать, как свидетелю. Им достаточно будет показаний одного из вас, чтобы закрыть вопрос о свидетельских показаниях со стороны Дэвэра.

— А сегодня меня тоже могут допрашивать?

— Возможно. Но ты не принимал непосредственного участия в захвате, поэтому больше внимания, конечно, будут уделять непосредственным участникам операции. Но тебе могут задать вопрос о том, откуда ты знаешь Нору. Фрэдэрик считает, что упоминать Эйлин в этом деле не стоит, лучше скажи, что Аманда рассказала тебе о своем визите к Норе. В зале обязательно будут присутствовать Вэро, чтобы не дать никому соврать. Поэтому, сказав именно так, ты и не соврешь и не выдашь Эйлин. И вообще, прежде чем отвечать на любой вопрос, хорошенько думай. Нам не нужно вызывать лишних подозрений. Лучше пусть все думают, что о способностях Норы стало известно случайно. В зале также могут находиться и её сторонники, поэтому мы и не должны привлекать внимания. Понимаешь?

— Конечно. Мы и так стараемся скрывать способности Эйлин и её причастие ко всему этому делу как можно лучше. Думаю, что в Дэвэре все еще есть люди, которые следят за нами. Тем более теперь, когда нам стало известно об Эрике, сомневаюсь, что он просто так откажется от своих прежних планов. Надо быть осторожными.

— Вот именно, — сказал Эван. — Но может, вы перестанете, наконец, обсуждать очевидное, и дадите возможность некоторым из присутствующих немного поспать? В последнее время, для меня каждая ночь — сплошное мучение. Не могу нормально заснуть, постоянно мучает навязчивая идея о том, что что-то может случиться, а я все просплю, — улыбаясь, добавил он.

Несмотря на то, что слова Эвана были произнесены с улыбкой, я прекрасно понимал, что он не шутит. Более того, такие мысли беспокоили каждого из нас. Я часто просыпался среди ночи, и ходил проверять Эйлин. Она дала мне ключ от своей комнаты, чтобы я в любое время дня и ночи мог войти. Это, конечно, не очень понравилось моей сестре, но я пообещал, что без крайней необходимости делать этого не стану.

Оставшиеся несколько часов прошли в тишине. Мы останавливались несколько раз, чтобы сменить друг друга за рулем, и дать каждому возможность немного поспать. День предстоял трудный, да и о том, в котором часу нам придется возвращаться обратно, мы не знали. Поэтому лишние силы ни кому не помешают.

Здание Совета находилось в центре Лондона, не далеко от Гайд-парка. Мы оставили машину на парковке, и пошли внутрь, где нас уже ожидались мама и Фрэдэрик.

— Рада тебя видеть, дорогой, — сказала мама, обнимая меня при встрече. — С Эйлин все в порядке?

— Да. Все хорошо.

— Я так понимаю, она не знает, где ты?

— Нет. Я оставил ей записку, что мы с Эваном отправились в город, поэтому надеюсь, такого объяснения ей будет остаточно. По крайней мере, пока.

— Не переживай. Она ведь знает, как ты о ней беспокоишься, поэтому даже если узнает, где вы были на самом деле, поймет.

— Дай Бог, — ответил я. — Фрэдэрик! Рад, что вы так быстро пошли на поправку.

— Все благодаря Амелии, — ответил он. — Я никогда раньше не нуждался в чьей-либо помощи и думал, что она мне никогда не понадобится, а вот как вышло на самом деле, — добавил он, улыбаясь всем нам.

— А что вы сказали Рэбэкке? — спросил Эван.

— Так и сказали, что едем на суд, — ответил Фрэдэрик. — Она, конечно, ничем не выдала своих эмоций, но что-то мне подсказывает, что с ней не все так просто.

— Заседание вот-вот начнется, — сказал отец, — нам пора занять свои места в зале.

Зал Совета в целом ничем не отличался от тех, которые можно было увидеть в детективных сериалах или телешоу, где основным местом событий являлся суд. Единственным отличием было богатое убранство самого помещения. Места членов Совета и остальных участников слушания были сделаны из красного дерева. Пол был выполнен из темного мрамора, в отражении которого сияла величеством круглая хрустальная люстра.