Линии Маннергейма. Письма и документы, тайны и открытия

свидетельство о моем обучении – 5 руб. 40

мне – 61

Сухину за уроки до окончания лагеря 21/9 сентября – 75

также за жилье здесь в Чугуеве – 15

также за питание здесь – 22. 50

также за чай – 7. 50

Итого – 186. 40

186,40 - 140 = 46, 40 – которые заплатил барон Б<ергенгейм>. Кроме того, у меня счет на 15 рублей от портного за некоторую летнюю одежду. А именно, у меня с собой из Финляндии был только один летний сюртук, и я купил к нему брюки&жилет, а также еще один костюм.

Прощай, дорогой дядя, больше не успеваю сейчас. Извини за небрежное письмо, я так ужасно спешу. Мои сердечные приветы всем.

Дядин преданный

Густав[23].

Густав еще долго будет вынужден давать дядюшке Августу денежные отчеты: у него самого нет никаких средств, и он полностью зависит от дяди. Он колеблется в выборе будущей профессии: служба в российской армии имеет много преимуществ, не последнее из которых – избавиться от опеки родственников. И одновременно пишет брату Карлу: «Мой учитель Сухин говорит, что если я буду все время так же прилежен, как до сих пор, то осенью 1887 могу поступать в Николаевское кавалерийское училище[24] в Петербурге. Я не хотел бы становиться офицером армейского полка, но после гвардейского кавалерийского училища можно сделать хорошую карьеру»[25].

И в следующем письме: «Я начинаю убеждаться, что мне больше подходит сидеть на коне и сражаться с саблей и пистолетом в руках, чем чахнуть на украшенном кожей конторском стуле, с утра до вечера переписывая сухие документы. Но я еще не принял решения ни за, ни против. Ты не представляешь, как трудно, когда внезапно приходится выбирать из нескольких разных профессий, когда в течение многих лет думал об одной»[26].

Густав вернулся в Хельсинки и поступил в последний класс частного лицея, чтобы сдать весной выпускные экзамены. После этого можно было продолжать образование в университете или поступать в какое-нибудь высшее военное учебное заведение. В его планы чуть было опять не вмешалась судьба – он заболел тифом. Это на время прервало занятия. Но Густав переменился совершенно: целеустремленность стала отныне одним из главных свойств его характера. Он успешно сдал все предметы: русский и французский – на отлично, и даже по финскому языку, который у него изрядно хромал, получил тройку. Он записывается на философский факультет Императорского Александровского университета[27], на отделение истории и языкознания. Но выбор им уже сделан: академическая карьера его не привлекает совершенно и, как он уже признавался брату, ему больше по душе размахивать саблей и скакать на коне. Летом он опять едет в Россию, на этот раз в семью своей крестной Альфильд Цедеркройц, которая была замужем за генералом М. П. Скалоном де Колиньи[28]. Густав проводит месяц в поместье крестной Лукьяновка под Курском, упражняясь в русском языке и отдыхая душой в дружеской и теплой атмосфере, царящей в доме Скалонов. Затем он едет в знакомые уже места – в Харьков и Чугуевский военный лагерь, где вновь берет уроки русского языка и принимает участие в маневрах. Чтобы получить возможность поступать в Николаевское кавалерийское училище, приходится задействовать связи: здесь Густаву помогает его вторая крестная, сестра первой, – Луиза Цедеркройц. Ее муж, барон Аминов, хорошо знаком с начальником училища генералом фон Бильдерлингом[29]. Густав получает разрешение держать вступительные экзамены, куда входят математика, физика, законоведение, французский и русский языки – и поступает. Первый барьер взят. Он попал в учебное заведение, открывающее путь к желанной цели, в гвардейскую кавалерию.

Г. Маннергейм – родственникам

Петербург, 14 сентября 1887 г.

Мои братья, сестры и родные.