Линии на руке 2

Победа над тварями четвертого уровня позволила пополнить пурс Дениса на триста монет. Казалось бы, немного, но если охота на монстров и дальше пойдет удачно, то к вечеру в общей копилке может появиться вполне вменяемая сумма. К тому же, не стоило забывать и про опыт, который нам с Машей, кстати, капал в тройном размере. Другой разговор, что даже в этом случае, процесс прокачки быстрым не будет. Для перехода на новую ступень, таких хрюшек мне придется завалить не меньше десятка, Ершовой, соответственно, тоже.

В той книге, что мы недавно купили, подробно расписывали сколько опыта нужно накопить для каждого уровня. Так, например, шестой требовал четыре тысячи очков, седьмой уже восемь, ну и так далее. Теперь считаем. За каждого убитого монстра опыта давали примерно столько же, сколько и денег, получается, что благодаря удачному выстрелу я получил три сотни условных единиц. Неплохо в принципе, думаю, за пару дней мы с Машей получим шестой уровень.

Когда последняя из атаковавших тварей прекратила существование, Денис набросился с руганью на самого молодого члена нашей команды:

— Шурик, ну сколько раз тебе говорить, не лезь на рожон! Ты ведь не бессмертный уже, когда наконец до тебя дойдет?! И так две всего полоски осталось, куда еще меньше? Или у тебя деньги на дополнительную жизнь где-то есть?!

— Да все ведь нормально, дядь Денис, — насупился подросток, — че вы начинаете сразу.

— А ничего! Как я в глаза отцу твоему буду смотреть, если ты сольешь все линии в унитаз? О сестре своей подумал?

— Да понял, я понял.

Судя по тону, нихрена Шурик не понял, но Ушаков данную тему развивать не стал. Чего толку воспитывать подростка, если он любое слово воспринимает как нотации и автоматически пропускает мимо ушей.

Странный все-таки этот Денис. Зачем ему брать в рейд норовистого пацана, и что вообще он имел в виду, говоря, что Шурик больше не бессмертный? Надо бы этот момент прояснить. Кажется, еще в Лесном, я мельком слышал, будто бы дети, рожденные в этом мире, до определенного возраста не могут умереть, но особого значения этому не придал — не до того было.

В целом, первая более-менее серьезная схватка для нашей группы прошла без негативных последствий. Затем последовала еще одна, и еще. Правда, четвертые уровни нас больше не беспокоили, лишь мелочевка зеленой зоны, зато в больших количествах. Монстры по одному или стаями нападали на людей, неосторожно зашедших на их территорию, причем происходило это совсем рядом с Перекрестком. Поднявшись на ближайший холм, можно было легко рассмотреть стены города.

За несколько часов, проведенных в зеленой зоне, мы убили штук тридцать разномастных тварей, от первого до третьего уровня, и нам даже искать никого не пришлось. Зверье, будто бабочки на огонь, бежали на создаваемый людьми шум, благо Денис заранее предупреждал, с какой стороны надвигается опасность.

— И что, всегда тут так рыбно? — спросил я Ушакова, после уничтожения очередного монстра.

На земле передо мной медленно истаивала туша хищной твари, похожей на сильно мутировавшего варана. Крупная и не слишком дружелюбная рептилия, имела размеры с овчарку, толстые, когтистые лапы и пасть, в которую легко бы поместилась голова человека.

— Только в первые несколько дней, затем активность снижается. Некоторые зверушки не прочь отобедать своими более мелкими собратьями, так что к концу недели здесь останутся либо самые сильные монстры, либо самые осторожные. Придется с каждым днем все дальше уходить, а это может быть опасно.

— Занятно, — кивнул я, — можно еще вопрос?

— Валяй, — согласился Ушаков. — Пока я опасности поблизости не слышу.

— Ты сказал Шурику, что он больше не бессмертный. Это в прямом или переносном смысле?

— В прямом, — Денис покосился на пацана, стоящего в стороне. — Заметил, наверное, что детей в городе мало? Причин этому несколько: дефицит женщин, проблемы с физиологией, социальные факторы, но главное другое, люди не хотят заводить детей, потому что они редко достигают совершеннолетия.

— Почему?

— Когда ребенок рождается, он до определенного возраста бессмертен. У него обе руки чистые — ни линий, ни знаков, и что бы не случилось, он возрождается возле алтаря. И это на самом деле плохо. Дети и так не ведают страха смерти, а когда твой друг, раскроив себе голову, возвращается на следующий день к играм, то страх улетучивается окончательно. Они привыкают к такому положению дел, но бессмертие не длится вечно. Однажды, в возрасте двенадцати или тринадцати лет подросток внезапно обнаруживает на своем предплечье три черные линии. С этого дня он становится самым обычным жителем этого мира, но в отличии от нас без привычки беречь свою жизнь.

— А родители? Они должны объяснять им всю серьезность ситуации.