Линии на руке 2

Последняя мысль плавно перетекла в другую: если десятка действительно придет на звуки выстрелов, то логично, что возле обнаруженной сегодня часовни его не будет, а значит можно попытаться кое-что провернуть. Антон говорил о месторождение черных кристаллов неподалеку от той пятиэтажки, где мы сидели, а их по идее можно перевести в деньги, воспользовавшись обелиском. Зачем? Затем, что у меня есть возможность модифицировать свое скрытое умение. Да, перк мне достался очень полезный, только благодаря ему я все еще жив, но выбраться из зоны он не поможет, а вот десять секунд контроля над вероятностями — вполне.

Решено. Иду к часовне.

Вытряхнув из рюкзака ненужные в данный момент патроны, я закинул калаш на плечо, с тоской взглянул на то место, где еще несколько секунд назад лежала Маша, оценил пятно крови, которое осталось после исчезновения Антона, и активировал «каменную кожу».

Покидать безопасное место было откровенно страшно. Не за себя — нет, я боялся погибнуть и не спасти Машу. Разум не мог смириться с тем, что девушка погибла.

В моем распоряжении лишь шесть секунд, за которые я должен уйти из-под обстрела. До ближайших домов около ста метров. Какой там рекорд по преодолению стометровки? Девять? Восемь секунд? Мне надо быстрее. Вряд ли конечно получится, но надо.

Стартовал я довольно бодро. Ноги оттолкнулись от черной поверхности асфальта, и понесли меня прочь от реки. Выстрелы тут же возобновились. Вокруг начали свистеть пули, выбивая каменную крошку из бетона и искры из стоящих на моем пути автомобилей. Пока мне везло, и снайперы мазали, но их было как минимум трое, так что попадание было лишь вопросом времени. Поэтому я выжимал из себя все соки, стараясь бежать так, чтобы между мной и стрелками находилось как можно больше препятствий.

До спасительного угла черной пятиэтажки оставалось совсем немного, когда снайперы все же пристрелялись. Первая пуля задела плечо, вторая бедро ноги. Не упал я, наверное, только чудом — за руку будто кто-то дернул, но мне все же удалось удержаться на ногах.

Заваленный мусором двор старого черного здания был для меня желанней, чем финишная лента для марафонца. На остатках воли и сил, я буквально нырнул за угол и уже там растянулся по антрацитовой поверхности асфальта. Тут же подо мной начала растекаться лужа крови.

Боли почти не было. Может это действовал адреналин, или увеличенный болевой порог сыграл свою роль, но так или иначе, чувствовал я себя вполне сносно, если не считать горящие от недостатка кислорода легкие. Да уж, какие-там девять секунд? Бежал я куда дольше.

Заживляющих стимуляторов в моем распоряжении не осталось. Пришлось воспользоваться обычным бинтом. В то, что снайперы рискнут перебраться через мост и броситься вслед за ускользнувшей добычей, я не верил — слишком это опасно. Так что время у меня есть. Лучше потратить его на перевязку, чем убежать сейчас, но позже упасть от потери крови.

Раны, к счастью, оказались сквозными. Боюсь даже представить, что бы я делал, если бы пуля застряла в кости. Под рукой ни хирургических инструментов, ни напарников, которые могли бы помочь. Размышления о напарниках сами собой переключились на Машу. Сколько раз она меня спасала? А я не смог. Не уберег… Стоп! Не надо загонять себя в трясину депрессии и самобичевания. Все еще можно исправить! Главное выжить!

Мои предположения оказались верны. Стрелки так и не рискнули пересечь реку, оставшись в фиолетовой зоне, ну и славно. Одной проблемой меньше. Перевязавшись, насколько это вообще можно сделать одной рукой, я поднялся на ноги и едва не упал снова — адреналин схлынул, и рана на бедре начала жутко болеть. Да и глупо было рассчитывать на что-то другое. Когда кусок металла рвет живое мясо, не стоит ждать, что это обойдется без серьезных последствий.

Как бы то ни было, но длительного отдыха я не мог себе позволить. Если здесь появится десятка, уверен, мало не покажется никому. Поэтому, стиснув зубы, поковылял вглубь черной зоны, туда, где по моим представлениям должна была находиться дикая часовня.

И вот он знакомый маршрут. Третий раз мне приходится идти по нему, хотя я бы предпочел вообще здесь не появляться. Здравствуй дорога, привет черные, как мои мысли, здания, добрый вечер аномалия, едва не угробившая Антона.

Кажется, у меня начала ехать крыша. То воздействие, которое я почувствовал еще утром, только усилилось, подстегиваемое кровопотерей и общей моральной истощенностью. Меня будто поместили в прозрачный пластиковый кокон, и теперь в нем медленно заканчивался воздух, а вместе с ним и мои силы, но я все равно шел. Я шел, понимая, если умру, то не смогу помочь Маше. Она наверняка жива. По-другому просто не может быть. Не может!