Линия Брунгильды

Иван Александрович. Вы Мессалина! (Опять ее целует.) Вот вам за развратное поведение! Сколько вам лет, Мессалина Павловна?

Ксана (по-детски). Восемнадцать-девятнадцатый.

Иван Александрович (передразнивает). «Восемнадцать — девятнадцатый». (Целует ее опять.) Какая вы вкусная, в пеньюаре после ванны! Не бойтесь, я тоже отлично умылся в корчме. Господи, как я рад!

Ксана. Ну так вот что: скажите мне теперь ваше настоящее имя.

Иван Александрович. Что?!

Ксана. Вы, верно, меня считаете дурочкой. А я сразу догадалась, что никакой вы не актер и не аккомпаниатор. Разве вы похожи на опереточного актера? (С волнением, торжественно.) Я ни о чем вас не спрашиваю: я понимаю, что это тайна. Но скажите только, как мне вас называть.

Иван Александрович. Называйте меня запросто: «глубокоуважаемый Иван Александрович».

Ксана. Вы вечно шутите, я этого не люблю... Не хочу вас называть выдуманным именем. И имя нехорошее: это Хлестаков — Иван Александрович.

Иван Александрович. А ведь правда! Я об этом не подумал.

Ксана. Ага, значит, вы признаете, что имя выдуманное. Я сразу догадалась. (Мечтательно.) Я хотела бы, чтобы вас звали Андрей — как в «Войне и мире» князь Андрей... Конечно, вы не актер.

Иван Александрович. А кто же я, Ксаночка?

Ксана (понизив голос, таинственно). Вы контрреволюционер.

Иван Александрович. Какая она догадливая, эта Мессалина! «Яка цикава, ця Мессалына». Мы на Украйне, надо учиться по-украински. Нет, вы точнее скажите, кто я: бывший министр или великий князь?

Ксана. Отчего вы не можете говорить серьезно?

Иван Александрович (конфиденциально, полушепотом). Так и быть, открою вам всю правду. Я сам генерал Брусилов: бежал от большевиков, пробираюсь на юг, где стану во главе армии. Моя голова оценена в три миллиона семьсот пятьдесят тысяч рублей с копейками!

Ксана машет рукой.

Не верите? Какое безобразие! Не сердитесь, Ксаночка... Нет, я не знаменитость: я обыкновенный «контрреволюционный гад», так, средняя контра.

Ксана. Но если вас отправят туда, назад, за красные огни, то вас там расстреляют?

Иван Александрович. А уж это непременно. И правильно! Я их враг, что же им со мной церемониться? У большевиков многое правильно.

Ксана. Я знала... Я у вас видела револьвер... Я не хочу, чтобы вас расстреляли.

Иван Александрович (рассеянно). Я тоже не хочу. Но почему вы думаете, что нас отправят назад? Проверят наши бумаги, и мы мирно поедем в Киев.

Ксана. И там вы нас на следующий день бросите? И меня бросите?

Иван Александрович (с жаром). Что вы, как вам не стыдно! Я вас брошу не раньше как через три недели!

Ксана со злобой отталкивает его и отходит.

Ксана, милая, ангел, светик, Мессалина, в чем дело?

Ксана. Оставьте меня в покое!

Иван Александрович. Мадам Кастальская, красавица, бесценная, прелесть, Мессалиночка, Клеопатренька, что я вам сделал? Чего вы от меня хотите?

Ксана. Я хочу, чтобы вы меня оставили в покое и не лезли целоваться!

Иван Александрович. Но я не могу не лезть целоваться, когда вижу такую красавицу, как вы! Вы требуете невозможного! Это выше моих сил!

За окном справа слышен гул. Они подходят к окну. Иван Александрович отворяет. Гул усиливается.

Аэроплан! Немецкий аэроплан! (Настроение у него сразу меняется.)

Ксана. Эта огненная точка наверху? Куда же это он?

Иван Александрович. Черт его знает! Будь они прокляты! Дай ему Бог тотчас обрушиться и разбиться вдребезги! Ну, падай же! Не падает! (Кричит в окно.) Да здравствует маршал Фош!

Ксана. Тише! Вы с ума сошли! (Оттягивает то от окна.) Что вам немцы сделали?

Иван Александрович. Они мне сделали Брестский мир! Они мне сделали то, что насадили у нас большевиков! (Захлопывает окно.) Это ужасно! Чувствовать себя в полной зависимости от них и еще быть им благодарным за спасение жизни! (Садится с перекошенным злобой лицом.)

Ксана. А знаете, Иван Александрович, вы... (с усилием выговаривает ученое слово) неврастеник. Только что были веселы, как мальчик, а теперь зверем смотрите. Может, вы сумасшедший, а?

Иван Александрович(угрюмо). Может быть. Даже наверное.

Ксана. Так вы лечитесь.

Иван Александрович(так же). Горбатого могила исправит.,

Ксана. Что могила, далеко могила... (Колеблется, полушутливо.) Если б я была психиатром, я вам указала бы верный способ излечения.

Иван Александрович(так же). Какой?