Линия Горизонта

– Да, но вот ума такого ни у кого нет. Мы пока даже не знаем, что с нами будет дальше – поведут нас на север, будем ли мы оборонять юг, – с сожалением проговорил Франк.

– Это оттого, что лорды сами пока не уверены, в какую сторону повернется война, – ответил художник.

– Большая часть на стороне Совета – они и приехали сюда затем, чтобы остановить Артура. В основном – за деньги лорда Грея. Но есть и те, кто поддерживает восстание. А ты, Айрат, – посмотрев внимательно на художника, спросил Франк, – пойдешь с нами против лордов?

– Не знаю. – Джамал неуверенно покачал головой и тут же поймал на себе озадаченный взгляд Риккардо. – Точнее, я понимаю, что мне придется выбрать сторону… когда-нибудь. И все, что я делал, в особенности в последние месяцы, указывает на то, что я должен быть с вами.

– Но…

– Но я не хочу этого. – Джамал пытался понять, чего же на самом деле хочет, но кроме его собственных картин на ум ничего не приходило. – Я всегда был противником этой вашей бойни.

– Но тем не менее помогал, – встрял в разговор Джованни, появляясь откуда-то сзади.

– Я думал, ты вперед ушел, – сказал Риккардо.

– Да, но пришлось свернуть в одну из палаток. Франк, я сказал Малике о вечернем собрании.

Братья оставили их у отведенной гостям палатки с двумя спальниками внутри. Франк еще забегал несколько раз к ним с какими-то мелочами и даже остался на полчаса ради разговора с Риккардо – вспоминали в основном детство, отчего Джамалу стало неловко, и он вышел прогуляться.

Вечернее собрание, о котором предупредил Джованни, организовали в подвале одного из корпусов производственной станции. Джамал был в таком месте впервые. Производили здесь бумагу.

По широким трубам с севера планеты доставлялась вода, которая, смешиваясь с эссенцией, загружаемой рабочими в специальные отверстия в огромных чанах, поступала в центральную часть станции. Там рабочие регулировали температуру и давление внутри котлов, отчего на выходе получалась разная бумага – белая книжная и серая газетная. Колоссальный шум и грохот стояли внутри циклопических ангаров, люди с тачками, груженными разрезанной и упакованной бумагой, метались из стороны в сторону. В дальнем конце корпуса была погрузочная площадка – электромобили с прицепами ждали, пока в их недрах исчезнет достаточно упаковок бумаги, и тут же трогались с места.

И вся эта исполинская махина работала с утра и до позднего вечера несмотря ни на что. Никакое восстание не могло остановить этот бесконечный конвейер.

Стоило заговорщикам закрыть за собой дверь в подвал, как весь шум стих, словно его отрезали.

Джамала и Риккардо вниз вел Франк. Джованни пропал из виду сразу же, едва их разместили в одной из палаток. В местных подвалах было жарко – трубы с кипящей водой переплетались над головой, огромные бойлеры занимали собой почти все свободное пространство.

– Я никогда не представлял, насколько эти станции большие, – пробормотал удивленно Риккардо.

– Да, братец, я тоже удивлялся первое время – ведь их нужно было построить. Тем, кто сюда прилетел.

Удивительно, но на всем их пути им не встретилось ни одного человека.

– Пришли, – сообщил Франк, толкая очередную дверь.

За ней оказалась пустая квадратная комнатка метров шесть в длину. Кроме Джованни, в ней находилось еще пять человек, среди которых была Малика – смуглая полная девушка в рабочем комбинезоне; лицо ее было круглым, но строгим, голова – обрита. С ней Джамал успел познакомиться за несколько часов до собрания. И, к своему удивлению, Джамал увидел здесь же Артема Гаранина – пристенного, которого Артур как-то раз привел к нему домой с набросками новых листовок для печати и который впоследствии был на собрании в сто тридцать восьмой комнате в городских подземельях. Тот махнул рукой и остался на своем месте.

– Пришли, хорошо, – сказал Джованни.

– Нам пора решиться хотя бы на что-нибудь, – словно продолжая прерванный разговор, заговорила Малика. – Если мы ничего не предпримем, ополчение останется в руках лордов. И тогда северу не поздоровится.

– Да что там наши десять тысяч… – подал голос мужчина в форме полицейского без опознавательных знаков. В такой старой форме ходили многие ополченцы – ее выдали с городского склада по приказу лорда Грея. Этот ополченец постоянно приглаживал рукой свои тонкие усы, будто они вообще способны были топорщиться.

– Явно не десять, ты это понимаешь, Гарри, – вмешался Артем. – Если мы захватим власть в ополчении, многие разбегутся.

– Что скажешь, Айрат? – неожиданно обратился к Джамалу Джованни.

Художник вздрогнул – он совершенно забыл об этом выдуманном имени.

– Ополчение сейчас стоит без дела совершенно, – с трудом начал он. – Возможно, вам стоит повременить.

– Вот и я о том же говорю вам все время, – отозвался Гарри. – Каждому на том поле пообещали кучу денег за то, что он будет здесь, в составе ополчения. Сколько человек пойдут за нами просто так – бесплатно? Две тысячи? Три? А что будет с остальными? Это плохо обученные, глупые наемники. Лорды просто оттянули часть сил с севера.