Линия крови

Лиза чувствовала личную ответственность за младенца. Но теперь им занималась целая команда генетиков, аллергологов и педиатров. Он продолжал избавляться от остатков ПНК, превращаясь в обычного маленького ребенка. Любые аллергические проявления тут же купировались.

Но не только ее тревожило состояние младенца.

— Когда вы уезжаете? — спросила Аманда, качая на руках спящего младенца.

Такер сидел у кровати с большим плюшевым зайцем на коленях — подарком малышу.

— Завтра утром. Мы с Каином летим в Россию.

Одно ухо Каина развернулось в сторону напарника, но головы он не отвернул. Смотрел на личико спящего младенца, время от времени обнюхивал его пижаму.

— Пожалуйста, обязательно загляните к нам, если окажетесь в Чарльстоне.

— Обязательно, — Такер поднялся, поцеловал свои пальцы и осторожно коснулся ими макушки младенца.

Аманда чуть отстранила его и подняла руку, чтобы обнять Такера. Он наклонился к ней, на короткое мгновение — так ему, во всяком случае, хотелось. Но Аманда, удерживая его с присущей Гантам настырностью, крепко поцеловала в щеку.

— Спасибо вам.

Уэйн выпрямился, покраснев от смущения.

Пейнтер и Лиза тоже попрощались. В коридоре Лиза остановилась, чтобы поговорить с врачами у сестринского поста.

Оставшись с Такером наедине, Пейнтер предпринял еще одну попытку:

— «Сигме» пойдет на пользу твоя помощь. И Каина тоже. У нас много работы по выкорчевыванию «Линии крови».

Он говорил правду, и они уже продвинулись достаточно далеко. Имея в своем распоряжении базу данных Джейсона, «Сигма» одновременно била по нескольким целям. Ниточки вырывались, и полотно, которое ткалось тысячелетиями, начало распадаться. Грей оказался прав, говоря, что в нынешнем веке скрываться стало сложнее. На Земле оставалось все меньше белых пятен, которые в прошлом обеспечивали убежище. Пейнтер знал это точно.

На «Гильдии» можно было ставить крест.

— Но постоянно возникают новые кризисы, — убеждал он Такера. — Нам нужен человек с твоими уникальными способностями.

Такер криво усмехнулся.

— Я пас. Никогда не умел играть в команде. Если потребуюсь, у вас есть номер моего мобильника.

Такер повернулся и зашагал по коридору, Каин трусил рядом.

Пейнтер окликнул:

— Погоди! Номера у меня нет.

Такер обернулся, приблизился на несколько шагов, его улыбка стала шире.

— Что-то подсказывает мне, директор, что вы меня найдете, если возникнет такая необходимость.

Он был, разумеется, прав.

Через несколько мгновений Такер исчез за углом. Последнее, что видел Пейнтер, — это хвост Каина, готового к новым приключениям.

Пейнтер постоял, глядя им вслед, точно зная, что ему еще предстоит встретиться с Такером и Каином.

Наконец Лиза присоединилась к нему.

— Готов?

О да!

Держась за руки, они вышли из больницы в яркий свет нового дня. У тротуара ждал запряженный лошадью экипаж, а в нем стояли корзины с ее любимыми хризантемами цвета бургундского с золотистым кантом на каждом лепестке.

Найдя эти редкие цветы, Джейсон сразу заказал большую партию. Ковальски сидел на козлах. Он тренировался всю неделю; каждый день уходил с работы, веселя народ фразой: «Извините, должен повидаться с одним парнем насчет лошади».

Увидев экипаж и цветы, Лиза сразу поняла, что это неспроста.

— Пейнтер?..

Он подвел ее к экипажу, помог подняться. Потом упал на колено у ступеньки, разомкнул кулак. На ладони лежала маленькая бархатная коробочка.

Лиза прижала ладони к щекам.

— Нет!

— Я ведь еще не спросил.

Она опустила руки, лицо пылало, почти сливалось по цвету с хризантемами.

— Тогда — да, да, да…

Она подняла его на ноги, притянула к себе. Они поцеловались, сначала смеясь, потом уже страстно и молча. Надолго застыли, обнявшись, дав себе слово никогда не расставаться.

Но, вероятно, сначала следовало обсудить один пункт контракта.

Лиза подвинулась, увлекая его за собой. Когда Пейнтер уселся рядом, посмотрела ему в глаза.

— Я хочу детей… чтобы с этим было ясно.

— Так и знал, что не следовало делать предложение сразу после того, как мы навестили младенца.

— Я серьезно, — Лиза подняла руку с оттопыренными пальцами. — Я хочу двоих.

Пейнтер взглянул на ее руку.

— Ты знаешь, что оттопырила четыре пальца, да?

12 часов 20 минут

Кэт тяжело опустилась на диван в гостиной, откинулась на спинку, сняла солнцезащитные очки и легкий шарф, которым прикрывала лысую голову. Швы на многочисленных ранах жутко чесались, выводя ее из себя.

Монк появился через несколько минут — со спящей Пенелопой на руках.

— Как малышка? — спросила Кэт.

— Уже в кроватке. Ты принесла прогулочную коляску?

— Она может остаться в мини-вэне. Если кто-то захочет разбить стекло и украсть ее — попутного ветра. Заодно могут забрать и памперсы.

Монк отнес девочку в детскую и положил на кровать. Вернулся и сел на диван рядом с женой. Громко вздохнул.

Кэт провела ладонью по своей голове. Внезапно брызнули слезы.

Монк обнял ее.

— Что не так?

— Посмотри на меня. Швы, корки, лысая… Ты видел, как на меня смотрели в парке?

Он наклонился к ней, чтобы она видела искренность в его взгляде.