Линия мести

Я летала… А теперь я снова в палате, снова лежу на кровати, и за окном нет той темноты, нет луны и звезд, которые только что я видела, которыми совсем недавно любовалась и наслаждалась. Нет больше ночной прохлады, нет свежего воздуха. В палате всегда закрыты окна, и я могу видеть только утреннее солнце, нагло пробивающееся сквозь стекло в комнату.

Письмо… До того, как летать над городом, я читала Олино письмо. Только где оно? Не помню, куда я его положила… Может, оно под подушкой? Или упало на пол? Нет, нигде не могу найти этого тетрадного листа… Но я ведь точно помню, что читала его! Я могу рассказать его наизусть, я помню в нем каждое слово! Вроде что-то говорилось про Аню, про Олиного мужа, который не болел раком, который не умер, а просто ушел к другой. Про Андрея, который на самом деле обманывал меня! Мне нужно найти это письмо — я покажу его Андрею, и он во всем признается! Куда оно могло деться? Я не выходила из палаты, я… я только покинула ее пределы.

Сон. Похоже, это снова был ночной кошмар, хотя трудно поверить, что все произошло не наяву. Ведь все так правдоподобно, так реалистично! Может, я сейчас сплю, и мне снится, будто я лежу на кровати, а солнце светит в окно? Но сейчас все тоже очень реалистично, и я не могу выбрать из двух реальностей одну настоящую! Грань между явью и снами стирается, и я не понимаю, где я настоящая, а где мой образ во сне. Вдруг и Андрей, и все происходящее только приснилось мне? Тогда я должна проснуться, я должна оказаться в обычной жизни! Мне нужно согнать с себя весь этот бред, это наваждение! Что, в конце концов, происходит?

Я больно ущипнула себя — воспользовалась самым распространенным способом. Как говорят, если сильно ущипнуть свою руку, то проснешься. Или почувствуешь боль, свидетельствующую о том, что находишься в состоянии бодрствования. Так как рука неприятно заболела, я решила, что сейчас не сплю. Я встала с кровати, стараясь отслеживать каждое свое движение, десять раз присела. Я по-прежнему не просыпалась. У меня возникло желание сделать двадцать отжиманий, но тут я вспомнила, что плечо у меня до конца не зажило и нагружать руку чревато нехорошими последствиями. Поэтому я вышла из палаты и направилась в туалет. Включила ледяную воду и хорошенько умылась, после чего почувствовала себя немного лучше.

Посмотрела на собственное отражение в зеркале — волосы всклокочены, под глазами — темные круги, взгляд то ли усталый, то ли полубезумный… Да, что осталось от той активной, энергичной молодой женщины, которой я когда-то была! Сейчас я меньше всего напоминала себе ту Женю Охотникову, для которой любое дело яйца выеденного не стоит, которая запросто решит любые проблемы, обезвредит самого находчивого преступника и спасет жизнь клиенту. Сейчас передо мной стояло нечто, больше похожее на призрак или сумасшедшую, одержимую навязчивыми фобиями и мыслями.

Нет, я не хочу быть такой жалкой, такой ничтожной! Мне надо вернуться к той себе, которой я была раньше! Надо как можно скорее выписаться из этой клиники, забыть ее как страшный сон! Хотя у меня поначалу возникали мысли, что надо бы задержаться в больнице до тех пор, пока я не разгадаю тайну исчезновения Ани и не пойму, кто написал записку и вручил ее Оле, тем самым подтолкнув ее к самоубийству. Но теперь я решила попросить Степана Сергеевича выписать меня как можно быстрее — ведь никто не нанимал меня расследовать пропажу пациентки, я сама взялась за это дело от скуки! Поэтому мне без разницы, почему сбежала Аня, я не собираюсь выяснять подробности самоубийства Оли, я хочу, в конце концов, забыть Андрея! Навсегда вычеркнуть его из памяти, как сон, как какое-то наваждение! Если выбирать между трезвым рассудком и омутом чувств, я выбираю первое!

Я вышла из уборной и прошла в общую гостиную. Вспомнила, что оставила телефон в палате, и отправилась за ним. Время близилось к девяти утра — значит, скоро нас позовут на завтрак. А потом мне надо будет попросить о встрече с моим лечащим врачом. Хорошо, что дежурит не Вера Алексеевна — с остальными медсестрами легче договориться.

К счастью, никаких эсэмэсок мне больше не приходило. Против воли я открыла вчерашнее сообщение Андрея. Попыталась прочитать его без всяких эмоций, сделаться равнодушной. Получилось неважно. Эти слова — «я люблю тебя» — воздействовали на меня каким-то невероятным образом, и бороться с этим у меня не хватало сил. Лучше всего стереть это сообщение, как будто его и не было — я нажала на «опции», высветилось действие — «удалить сообщение». Но нажать на кнопку я так и не смогла — просто сидела и смотрела на сообщение, возле которого висел список действий с эсэмэсками.

— Женя, доброе утро! — раздался голос Натальи Владимировны, появление которой я даже не услышала. — Как себя чувствуешь?

— Хорошо. — Я выключила мобильник и взглянула на медсестру. Та выглядела бодрой и жизнерадостной, чего невозможно было сказать обо мне.

— Пойдем на завтрак! — позвала меня она. — Ты точно в порядке? Выглядишь не очень, если честно…