Линия ночи

– Что, что! – передразнил он. – Сами откроем!

Слова у Миши с делом не расходились.

Порывшись в сумке, он притащил какие-то четыре шарика, словно из пластилина, сноровисто прилепил их к заднему стеклу автобуса и соединил мягким шнуром.

Я с интересом следил за его действиями.

Потом он воткнул в шарики металлические стержни, очевидно детонаторы, и подкрутил на них колпачки.

– Ты это, рассказывай, что делаешь! – Предложил я широкой спине с шевелящимися под курткой лопатками.

– Меньше знаешь…

– Да не очень-то и хотелось!

– Я серьезно! – Сказал Миша. – Не в обиду!

Я промолчал.

– Отходим! – скомандовал Голубых.

– Куда? – спросил я. – Бежать-то?

– Никуда бежать не надо!

Мы отошли метров на пять, и Миша нажал кнопку.

– Бабах! – Крикнул он. Я послушно моргнул.

Ничего не произошло.

– Шутка! – хмыкнул Миша. И послышался звук, словно лопнул надутый полиэтиленовый пакет.

Заднее стекло рассыпалось неровными кусками.

Миша ногой расчистил проход, и заглянул внутрь.

– Ну? – не выдержал я. – Что там?

– Темно. – Лаконично сообщил Голубых.

Я оттолкнул его и заглянул сам. Действительно темно. Не так темно, как в автомобиле с затемненными стеклами, или в комнате с задернутыми шторами, а ТЕМНО.

Хоть глаз выколи.

Свет, падающий сквозь пробоину, исчезал в полуметре от входа. Там, где стояла иссиня-черная стена темноты.

Словно чернила в аквариуме.

Стараясь не задеть торчащие осколки, я протиснулся внутрь и осторожно сделал шаг вперед. И еще. Постарался коснуться этой стены. Ничего.

Я шагнул вперед, сквозь завесу тьмы, и оказался в странном коридорчике. Слабенькие лампочки освещения испускали неуверенный голубоватый свет, придавая обстановке какую-то нереальность.

«Словно в манге» – почему-то подумалось мне.

За моей стеной вставала та же стена, кроме света, не пропускающая также и звук.

Раздалось сопение, и словно из портала появился Миша.

– Круто! – сказал он.

Не оборачиваясь, я кивнул.

Пройдя метра два, коридор поворачивал в сторону. Это если бы автобус стоял. А так мне пришлось лезть вверх.

Я залез и… стал на решетку. В конце комнаты виднелась закрытая дверца. Благодаря своим новым способностям я прекрасно видел в этом, с позволения сказать, полумраке.

Весь пол был уставлен клетками. Такими, как в собачьем приюте. Только вместо собак в них сидели дети. Маленькие, лет трех-четырех. Или меньше, я в этом не особо разбираюсь.

И сейчас я стоял прямо на дверцах.

– Охренеть! – вслух подумал я.

Услышав мой голос, малыши завозились в клетках.

Некоторые заревели, другие стали протягивать крохотные пальчики вверх.

Согнувшись в три погибели, и осторожно переставляя ноги, чтобы не наступить им на ручки, я прошел вперед.

– Охренеть! – послышалось сзади.

– Осторожно! – сказал я.

Дети стали реветь.

– Если наш узнает, Посредникам будет полная жопа! – пробормотал Миша. – Не сразу, конечно…

– А если это не они? – спросил я, пробираясь вперед.

– В смысле, вслепую везут?

– Угу.

– Все может быть… – Миша включил фонарик, и светлое пятно дернулось, вырывая у скупого освещения перепуганные личики, наполовину скрытые сверкающими прутьями. – Нужно их отсюда как-то вытащить…

Он чем-то позвенел.

– А замки тут… Не знаю, как быть…

Его голос прервали срывающиеся крики:

– Ола! Ола!

Картавя, дети стали повторять это слово. Что, интересно, это значит?

Я аккуратно перебрался в конец помещения и попытался отворить дверь. Она не подавалась.

Миша светил мне.

Я подергал-подергал ручку, и вернулся обратно.

– Так, давай их вытягивать отсюда! – скомандовал я.

– Как?

Действительно, как? Но если замки такие сложные, может, проще вытянуть клетки?

Оказалось, не проще.

– Там, в джипе, должна быть болгарка! – поразмыслив, прикинул Миша и полез обратно.

Я осторожно потрогал торчащий сквозь прутья детский пальчик.

– Ю ола? – послышался тоненький голосок. На меня смотрели огромные глазищи.

Мальчик или девочка? Я всмотрелся. Похоже, что девочка.

Ужас.

Всего было восемь клеток. Одна пустовала. В первой сидела девочка, в остальных шести – мальчики.

Почти семь стариков и одна девушка. Или принцесса и шесть гномов.

Это было бы смешно, если б не было так страшно. И печально.

Куда могли везти детей эти нелепые уроды? На органы? На кровь? Еще зачем-то? Чтобы вырастить себе рабов?

Да что там! А сколько подобного творится сейчас в мире?! И не стоит обвинять чужих в своих бедах. Девяносто пять процентов зла творят сами люди. А плохие поступки по отношению к другому виду не так уж и ужасны…

И я твердо понял, что никуда не уйду, пока не вытащу отсюда всех до одного детей. И эту девочку первую!

Появился Миша, по грудь, словно бюст полководцу, выглядывая над выступом.

– Принес? – спросил я.

– Отойди.

Я взял девочку за пальчик, и просунул палец второй руки сквозь прутья. Она схватилась за него ручкой.

Теперь не сунется под диск.

Пила загудела и с противным воем вгрызлась в металл.

Дети дружно заревели.

Меньше чем через минуту дверца звякнула.

С трудом освободив пальцы, я подхватил девочку на руки. И почувствовал мокрые штанишки.

Видать, Посредники зажали даже на памперсы…

– Следующий! – вытирая пот со лба, сказал Миша.

– Погоди! – сказал я. – Они ж разбегутся!